Смотреть аниме онлайн, огромная коллекция аниме, всё бесплатно и без регистрации!

ппц, как тяжело вычитывать внимательно! Но, раз оцениваем Sorrowful Angel, и больше у нас специалистов по русскому языку нет, сделаем вычитку всем миром;)
Кроме того, что указали выше:

Тут лишнее или "и" или запятая. Если "и" оставить, нужно поставить запятую перед вторым "и".

Сказуемые разного времени: неоднородные? Но лучше было бы предложение составить по-другому)

Запятая после "сразу". Но даже лучше, если "как только - так сразу", а потом уже запятая)
Наверное, нужно было поставить тире. "Демон", который в начале предложения, - как подлежащее, "это есть" здесь: "он есть" - как сказуемое, тире присоединяет одно к другому. Правило точно не помню, я вообще не помню правил, но тире явно просится, ведь присоединение резкое.

Тут верно, запятая действительно не нужна)

Стилистические:

Тут я тоже не сразу поняла.
Наверное, лучше в кавычках. Не настоящим же гением его считает герой)
Тут, конечно, очень субъективно, но честно, всегда и везде режет глаз это словечко из тюремного жаргона. Конечно, я понимаю, что это слово очень часто и везде встречается, и вполне интеллигентные люди его употребляют, но все-таки, это слово из фени. Ему не место в литературе, и, тем более, в красочном фентези.

«И какой смысл тащиться к этому врачу?» - думал Хмур лёжа в постели, которая даже с трудом не могла вспомнить, когда была свежей, - «Сказал диагноз, как припечатал. Мне только осталось дождаться, когда уложат в ящик. Ничего нового он мне не скажет. И вообще, у белых халатов одна цель – стрясти бабла побольше. А вылечить, какая с того выгода? Нет больного – не с кого тянуть. Тоже мне - лепила!» Он провёл рукой по заросшим щекам: «Но раз так, быстро скопытиться мне тоже не дадут», - и хрипло рассмеялся, – «Вдруг ещё не всё лаве им отнёс?»
Хмур встал босыми ногами на облезлый паркет и побрёл в ванную. Встав перед зеркалом, он увидел угрюмое отражение опустившегося человека и почувствовал лёгкую неприязнь.
Не таким он был совсем недавно. Или уже давно…
С тех пор, как Хмур узнал о своей болезни, всё потеряло для него смысл. Конечно, сначала он просто не мог поверить своему диагнозу. Потом, с ещё большим свирепством принялся за свою работёнку, жестоко вымещая гнев на должниках и непокорных. Затем вдруг решил измениться, завязать с прошлым и даже уйти в монастырь. А теперь просто закрылся дома. Уже больше недели он никому не открывал дверь и даже не брал трубку. Те люди, с которыми он имел дела, прознали, что случилось, решили дать «братану» время прийти в себя и перестали беспокоить. Таким образом, Хмур остался в полной изоляции. Тёмно-русые волосы переросли и спутались, «трёхдневная щетина» превратилась в бороду, а голубые глаза, без того холодные и безразличные, поддёрнула серой пеленой дымка обречённости. Мужчина сдвинул густые брови и оскалился. Чудом уцелевшие, после неоднократных мордобоев, передние зубы, потемнели от никотина и чёрного кофе (который теперь составлял основу его рациона). На этом фоне, перебитый нос и крупный, не ровный шрам на брови, из-за которого она наезжала на глаз, делая его слегка прищуренным, казались ещё более устрашающими. «Ну и рожа у тебя Шарапов», - подумал Хмур стандартную фразу и ухмыльнулся. Каждое движение давалось с трудом. Не успев толком проснуться, он уже чувствовал себя сильно уставшим. Даже зубная щётка казалась неподъёмной. А ведь раньше, он мог дни напролёт тягать громадные, самодельные штанги в подвале соседнего дома…
Хмур включил прохладную воду и встал под душ. Оперевшись рукой о стену и изогнувшись вопросительным знаком, он чувствовал себя совершенно не нужным. Разменяв третий десяток, этот человек так и не нажил людей, которые могли бы оплакать его смерть: ни жены, ни детей, ни родных, ни близких. Даже собаки и той не было.
С женщинами как-то не сложилось, по жизни были лишь случайные встречи, а чаще – обычные проститутки. Любил ли он кого-то? И вообще, что это такое? Хмур толком не знал. Кажется, в школе ему очень нравилась одноклассница, но это было так давно…
Друзья? Их тоже, в сущности, не было. Все его приятели – братки, а они с тобой тогда, когда ты с ними и пока ты играешь по их правилам, смени курс - первые же пустят тебе пулю в лоб.
«Пока нужен, до тех пор и дружим, так что выпьют за упокой души и забудут. Скольких уже схоронили?» - вяло размышлял Хмур, пока вода с грохотом разбивалась о края ванны. – «Сизого и Мартышку убрали ещё в 91-ом выстрелом в висок. Угораздило же остановить тачку на том проклятом переезде! И как только не заметили за собой хвост? Труп Филина всплыл в городском пруду. Тот пруд был не на много больше лужи, а говорили - парень сам утоп. Ага! Решил поплавать! Осенью. Прямо в ботинках и куртке. Бред! Ясный пень - утонуть ему изрядно постарались. Дюбель восемь ножевых получил, ещё смог «скорую» вызвал. Жаль, не дождался уже не смог… Косого, падлы из окна выкинули. А сколько наших в перестрелках полегло? Всех и не упомнишь».
От этих мыслей, на душе стало совсем погано. Когда был здоров и рисковал жизнью в очередных разборках, Хмур никогда всерьёз не думал, что тоже может умереть. Не смотря на то, что вокруг него люди постоянно гибли. «Им не повезло», всё что он думал на этот счёт. Смерть не была для него чем-то особенным и существенным. Он вообще очень привык к ней. Его родители умерли от беспробудной пьянки и ещё подростком, Хмур оказался в числе беспризорников. Остаться без крова и еды, было для парня не такой уж потерей, он и так частенько голодал и сутками напролёт слонялся по улицам, чтобы избежать очередных побоев и унижений, которые были для него нормой в родительской семье. Его даже по имени никто не называл. Самые «добрые» слова, которые он слышал от матери: «Иди жрать, недоносок». А от отца, кроме наносимых ударов, вообще в памяти ничего не осталось.
Местная шпана дала ему кличку. Вечно хмурый вид, всегда безапелляционные, уничтожающие всякую надежду рассуждения и не способность подыгрывать юмору, всегда были его основными чертами. Их просто подметили, и так получилось, что это прозвище пошло с ним по жизни. В той среде, где он крутился, люди могли знать друг друга годами, не зная ни имён, ни фамилий.
Через многое пришлось пройти всеми забытому парню прежде, чем, став уже совершеннолетним, Хмур стал работать на кладбище. А где трупы, там и стрелки. И через некоторое время он уже влился в банду, где стал членом бригады чистильщиков. Смерть всегда была рядом. А иногда ему приходилось разбираться с должниками. Тогда Хмур мог впадать в исступление и наносить удары до тех пор, пока несчастный не захлёбывался собственной же кровью. Это мало его заботило. Хмуру всегда было плевать на свою жизнь, чего уж говорить о чужих. А временами ему даже казалось, что он хочет умереть, житуха то всё равно собачья. Но всё изменилось, когда он понял, что смерть уже поселилась в его теле…
Спустя час Хмур наконец вышел из дома. По привычке осмотревшись, он направился в сторону больницы. Поскольку шёл он раньше назначенного времени, то не особо торопился и когда на перекрёстке его остановил красный сигнал светофора, спокойно стал ждать. Тем временем, к переходу подошёл ещё один человек. Это был мужчина почтенного возраста, сухой и не высокий, с белоснежной густой бородой и седыми аккуратно подстриженными волосами. Одет он был скромно, но во всём его облике проглядывал хороший вкус и достоинство. Старик шёл не большими шажками, опираясь на деревянную трость, а поравнявшись с Хмуром внезапно обратился:
- Сынок, помоги старичку перейти дорогу.
Хмур был удивлён такой просьбе. Если его и просили, то кого-нибудь «убедить» или убрать. Обычные люди старались избегать. Боялись. В голове мелькнули мысли: «А может дед слепой? Не видит, у кого просит помощи?» А вслух ответил:
- Да не вопрос отец.
- Вот спасибо, - взяв под руку бугая, добродушно поблагодарил «слепой дед».
Зажёгся «зелёный» и они пошли. Старик передвигался ровно, но Хмур понял, что каждый шаг даётся ему с трудом: «А ноги то больные по ходу».
- Послушай батя, а те куда надо? Может провожу.
- Спасибо сынок. Иду я в больницу. Если нам по пути, то я не откажусь от твоей помощи. Хмуру показалось будто дедок, как-то странно на него посмотрел, словно уверен был, что им «по пути». «Какой то он странный. Простой, как три копейки», - думал Хмур, пока дорогой рассматривал своего нового спутника. Доброе лицо, живые, участливые глаза и какая-то еле уловимая отрешённость от всего формального, всё же делали этого человека, особенным в глазах Хмура.
- В жизни ведь оно как, - вдруг заговорил старик, как будто сам с собою. - Человек не знает, где найдёт, где потеряет. Что во благо ему будет, а что лихо. И от чего помирать будет – тоже не знает. Ты вот знаешь, от чего умрёшь?
Хмура как кипятком ошпарил такой вопрос. Конечно, дед не мог знать о его болезни, но почему вдруг начал этот разговор?
- Знаю, - ответил Хмур, - меня прикончит «ласковый убийца».
- Ничего ты не знаешь! - возразил старец - А что если его опередит шальная пуля? Времена то нынче какие! Или машина собьёт. Или ещё какой несчастный случай. Это не в твоём ведомстве – наперёд знать. С болезнями люди иной раз всю жизнь живут, а умирают от старости. Кто знает, сколько тебе осталось? Может 20, может 40 лет, а может до завтра не доживёшь. Ни ты, ни я не знаем, когда уйдём. Но качество оставшейся жизни зависит от нас. Вот и подумай, чем по жизни занимаешься, и как это на тебе отражается.
Хмура поразили сказанные слова. Этот дед просто не мог столько знать, а выходило, что он видел его насквозь. Напал неожиданный страх и Хмур вдруг резко выкрикнул:
- Батя, а знаешь, с кем говоришь то? Я батя, как ты скажешь, разбойник.
После чего он разразился смехом и уставился на попутчика, выжидая реакцию.
- Я не судья, чтобы судить и не священник, чтобы отпускать грехи, - неожиданно твёрдо молвил загадочный спутник, - Бог тебе судья. Но о словах моих подумай, - и снова добродушно продолжил, - Ну вот и пришли, дальше я сам. Бог даст, ещё свидимся.
________________________________________________________________________________


- Людмила Николаевна, будьте так любезны, подайте мне медицинские карты. Сегодня у нас много пациентов. Вы, наверное, уже знаете, Пётр Никифорович ушёл в отпуск, а я его заменяю. Теперь скорейшее выздоровление и его подопечных, моя забота. Итак, первый по записи у нас Александр Андреевич Пушкарёв. Пригласите его, пожалуйста.
Медсестра выглянула в коридор и звонко объявила:
- Пушкарёв, проходите.
Крупный мужчина поднялся с места и зашёл в кабинет.
- И снова нас Бог свёл, - доктор ласково улыбнулся и поднялся на встречу, - Ну, что же вы стоите Александр Андреевич? Проходите, присаживайтесь.
Хмур не мог поверить своим глазам, за столом сидел его недавний спутник, но только теперь он выглядел совсем иначе. В белом халате и очках, сосредоточенный и деловитый, он больше не казался таким простаком.
- Теперь Саша, я - твой лечащий врач. И я сделаю всё от меня зависящее, чтобы помочь тебе справиться с болезнью. Мы вместе будем стараться, однако результат не только от нас зависит, - доктор по-отцовски похлопал Хмура по плечу. – Не убивай в себе надежду.
Хмур вдруг почувствовал себя ребёнком, которого, наконец, приласкали и не знал, что говорить и как себя вести: «Александр Андреевич, Саша… Кто это? Моё ли это имя? Когда и кто меня так называл?» В растерянности он опустился на стул…
Всю дорогу домой Александр обдумывал события сегодняшнего дня. Необычную встречу, сердечность доктора и его слова. Подходя к дому, вдруг услышал окрик:
- Хмур!
Он обернулся и увидел одного из своих приятелей.
- Александр.
- Что?! – не понял тот.
- Моё имя Александр.

Серьёзная с моей стороны ошибка. Спасибо.

Хм. Шероховато, да? Я бы сам не заметил, для меня это всё выглядит совсем по другому. Спасибо, за замечание.



Вижу, что основной ряд ошибок возник на отрезке, где я рассказываю про убитых товарищей Хмура. Не для оправдания, а как опыт.
Этот отрезок был для меня сложным. Мне очень хотелось рассказать эти истории, они нужны для общего повествования, но на них совсем не было места (1500 слов, помните?:) Я начал сжимать. Каждый раз перечитывая рассказ, я сжимал и сжимал эти истории. Переписывая каждое предложение минимум 4 раза. Таким образом получилось то, что получилось.
Особенно вот эта, вопиющая своими ошибками, фраза:

Это наслоение двух предложений. Я заметил эту ошибку слишком поздно.
Так что, моё мнение - текст получился грязноватым. Обязательно исправлю, после завершения обсуждения.

Это комплимент или моё упущение?

О, Боже! Нет, нет и нет. Никакого волшебства! Это не мой стиль (особенно в этом рассказе). Я же говорил, что не люблю фэнтези и фантастику. Жизнь и правда матка - это основа данного рассказа. А что касается мистики/чуда, ты права, они тут есть, но я вижу их иначе. В моём восприятии чудо - это воздействие Высшей силы на конкретного человека, посредством обычных людей и пусть даже крохотное, но изменение в личности, этого конкретного человека. Я видел это в жизни, об этом и рассказываю. Видимо, материал подан не чётко. Это уже моя ошибка и над этим стоит поработать.

Да, действительно... Ну не смог я решить сколько ему лет, чётко :)))
Ему тридцать с лишним.

Именно. Почему? Для меня - это провал. Никаких добрых волшебников! Категорически! (Имею в виду у меня и в данном рассказе).
Далее ты поясняешь:

А что, разве достоинство - это черта небожителей? Я хотел сделать человека с видимым достоинством.

Он совершенно не несчастный, не говорит дрожащим голосом и уж тем более не притворяется. Он старый, у него болят ноги и всего то.
Ужас! Это моя громадная ошибка - не чётко выписанный образ дедка-врача. Ставлю себе 2 балла :) (1 - за задумку + 1 - за попытку)

Попадание

Спасибо, что поняла моего Хмура. Он именно такой.
И вообще, спасибо.

Что натянуто - так есть над чем работать. А что простовато - я его таким создавал. Мало того, давал почитать очень простым и не шибко образованным людям, а потом спрашивал, всё ли понятно. И они - поняли. А мне это и нужно было. Рассказ адресован всем, от академика до бомжа.

Так это и есть бытовая история, какой же ещё тон для неё выбирать? Правильно - бытовой.

Нельзя. У меня жанр - мелодрама. Прежде, чем писать, я изучил этот жанр и излишний драматизм был уничтожен на корню. А пафос, так и вообще не задумывался.

Не факт. Мой герой может так и умереть бандитом. Я рассказал о малюсеньком изменении в его личности. Но это не значит, что сам он кардинально переменится. Это остаётся за кадром. Может да, а может нет.

Это и есть малюсенький подвиг одиночки и никаких фанфар просто быть не может. Хмур должен над собой работать, если хочет получить фанфары, а он пока даже не начал. Он просто вспомнил, что тоже человек.

С него хватит. Он бандит. Он заслужил свою смертельную болезнь. Но в нём живёт и тот несчастный ребёнок, который заслужил своими лишениями ласку. Хмур получил всё, что на мой взгляд, заслуживает. Не надо его перехваливать.

Согласен. "Волшебство" необходимо вырезать нещадно.

Над мыслями и чувствами поработать можно, согласен.
А что касается пути исправление, он на него не становился. Я пишу о зарождении самого желания стать лучше. До решительного шага ещё несколько этапов.

Ну во-первых бандиты - это тоже люди и они все разные. А ты описал шаблон. А я не хочу работать с шаблонами, это скучно.
Второе, ты прав, если бы он у меня встал на путь света, вот так вот, с пол пинка - это был бы грандиозный провал. Я бы не уважал себя, как писателя, если бы сделал подобное. Но он у меня ещё никуда не становился. Почему так решили? Значит опять ошибка подачи материала. Нужно выявить и устранить.

Именно. Я это очень даже учитывал.

Люди разные. Хмур не совершенно конченый, в нём осталась какая-то крупица человечности. Да, и он ещё не верит, что его вылечат. Он вообще не верит в чудеса. Мне кажется я это показал. И сейчас в нём запустился процесс... (который останется за кадром).



Кое в чём ты прав. А кое в чём - совершенно нет. Но на эту тему я говорить не буду, т.к. к рассказу это уже не относится. Просто обозначил.