Смотреть аниме онлайн, огромная коллекция аниме, всё бесплатно и без регистрации!

1) Блок формы:
- соответствие заявленной жанровой принадлежности
Драма для мыши, конечно же. Но я бы добавила научную фантастику, но это на усмотрение автора 5/5
- структура и композиция
погрешностей не нашла 5/5
- стилистика произведения
Какие там лабиринты, когда мы обучились строить ментальные карты помещений, где нас содержали? - может "... помещений, в которых нас содержали"
Кто же знал, что появятся первые недовольные? Кто же знал, что дойдет до первых суровых наказаний. С ужесточением мер для защиты устойчивой стратегии росла и волна недовольных. - тавтология.
Ваше тело – это словно комнаты и гаражи, которые нужно приводить в порядок, а ваши головы – чердаки, где нужно не забывать вымести осевшую, скопившуюся пыль. - вместо второй запятой неплохо бы поставить ; и убрать союз а ,но здесь на усмотрение автора
4,8/5
- грамматика
Их ответы постоянно ссылались на непонятые мной тогда гуманные принципы, и были в целом расплывчаты. - запятая лишняя (ответы - подлежащие, ссылались и были - сказуемые
По всей теперь видимости считывающим датчиком и прибором, бьющим легким разрядом тока. - на мой взгляд, нужна запятая после "видимости"
Думаю, дальше не трудно догадаться, что произошло? НЕТРУДНО пишем слитно, можно подобрать синоним"легко"
...что нам и быть во главе, коль мы и сильнее, и умнее. последняя запятая не нужна
Благодаря их методам обучения я стал тем, кого они приручили…- после ОБУЧЕНИЯ нужна запятая
Когда это происходит, нужен кто-то, на ком можно практиковаться.
- вторая запятая не нужна
Не разумнее ли идти будущему на встречу? - в этому случае, НАВСТРЕЧУ пишется слитно
В конце концов вы сами решаете, какой путь простирается перед вашими ногами - после "в конце концов" требуется запятая
4,2/5
2) Блок содержания:
- соответствие заявленной теме
от обычного подопытного крыса к Мыши разумной 5/5
- раскрытие сюжета
Удивило, что Мышь овладела устной и письменной человеческой речью, напечатала несколько статей, издалась и нашла своих фанатов-почитателей. Хотя насчет последних, это было нетрудно - любой бы хотел взглянуть на говорящую мышь
Молчишь? Всегда вы молчите, когда боитесь или сказать нечего. Я бы не только молчала я бы рот разинула 0_0

Бровски встал во главе, но что с ним было дальше – история умалчивает....
Особо выдающихся и сильно раненых, подверженных модернизации, ученые вытащили на принудительное лечение..... Главную глупую крысу по завершению истории все-таки спасл - так получается, мы все-таки знаем что дальше произошло с главарем?))) Можно было бы сказать: "Главную глупую крысу все-таки спасли, но что было с ним дальше - история умалчивает.

Так что случилось с Кхорхи и Здубиком??? В одном абзаце написано, что они погибли от нагрузок, а во втором что на жестоком эксперименте. Не разъяснено полностью...

И как крысу допустили к публикации никак не пойму...

4,7/5
- оценить идею автора
Вроде бы обычные крысы каких много, для людей просто эксперимент, а для крыс- сущий ад 5/5
- убедительность произведения
"Элджернон, ты ли это? 0_о"
*подумав, что крыса говорит как человек*
"Нееее, скорее Пинки и Брейн"
А так, образ крысеныша мне понравился. Он не такой глупый как Пинки (хотя имена созвучны), не пытается отомстить как Брейн (уверен, что Бог накажет), и в отличии от Элджернона больше ориентирован на окружающий мир и социальную среду, нежели на себя (хотя тут мои личные доводы)
5/5
сумма 38,7

Признаться откровенно, мне не везло с самого начала.

Вот с самого-самого. С начала всего. А было это… когда ж это было? Четыре с половиной? Четыре и шесть?.. В общем, сколько-то-там миллиардов лет назад, еще в те счастливые времена, когда я была бесформенной, газопылевой и не обремененной лишними хлопотами. Всего-то и дел, что ме-едленно вращаться вокруг ближайшего центра гравитации, которому только предстояло стать настоящим Солнцем. В соседних рукавах Галактики, тогда еще более бурных, чем сегодня, звезды вспыхивали и угасали каждые несколько миллионов лет – эти вертихвостки понятия не имели о хороших манерах! – однако здесь все было тихо, чинно, благородно: терлись друг о друга пылинки, смешивались потоки газов, а в центре нашей разогревающейся воронки мало-помалу начала готовиться к запуску термоядерная реакция. Дело было нудное, дело было долгое, но тогда я еще понятия не имела о том, что такое «время», поэтому абсолютно не скучала в своем первобытном одиночестве, готовясь однажды стать ослепительным сердцем новой звезды…

…Когда, святые кварки, какой-то бешеной сверхновой вздумалось взорваться неподалеку! Представляете? Миллионы лет работы смахнула одна жалкая звездочка, пережившая свой век и лопнувшая мыльным пузырем! А меня, понимаете ли, сдуло. В прямом смысле слова: возникшая ударная волна вытолкнула мою протоматерию из центральной части облака, так что за внезапно ускорившимся рождением Солнца я наблюдала не из первых рядов, как рассчитывала, а с какой-то холодной галерки, на которую вместе со мной отбросило еще с полгорсточки неиспользованной пыли.

Обидно было. До микровзрыва где-то на периферии новообразовавшейся звездной системы. Я поначалу даже думала о том, чтобы окончательно отделиться и создать собственную туманность, с гравитационным коллапсом и планетезималями. Вот только беда – пока думала, сама стала протопланетой, а дальше уже никуда – Солнце надежно прикрутило меня к новой орбите, сперва довольно хаотичной, но постепенно вытянувшейся в правильный эллипс, по которому мне и приходится блуждать по сей день. Пользуясь своими относительно более крупными размерами, я прилепляла к себе другие зародыши планет, сначала за счет силы статического электричества, а затем и благодаря появившейся гравитации. Планы у меня были самые амбициозные: образовавшееся твердое ядро могло послужить основой для газового гиганта, великолепного, разноцветного – о, как я хотела стать чем-то подобным! Величественным шаром, вторым по величине после Солнца – уж если не довелось быть звездой, то, по крайней мере, можно попытаться стать самой крупной планетой!..

Но мне не повезло во второй раз. Я оказалась слишком близко к звезде, поэтому легкие газы не успели остыть и превратиться в мою оболочку прежде, чем их унесло солнечным ветром, оставив «на память» тончайшую атмосферу, состоящую в основном из углекислого газа, метана с аммиаком и водяных паров. Впрочем, совсем уж невезением это не назвать – окажись я ближе к Солнцу, превратилась бы просто в кусок запеченной скалы, одна сторона которой постоянно норовит расплавиться, а вторая скована невыносимым холодом – поэтому на этот раз я расстроилась гораздо меньше. Всего-то до эпохального метеоритного дождя, благо, ресурсов для подобных светопреставлений в сохранившемся вокруг меня разреженном протопланетном диске было навалом.

Тогда я еще тешила себя надеждой, что не повезло два раза – повезет на третий. Дескать, Большой взрыв не прогремит дважды, сверхновую не каждый миллион лет видишь, будет и в твоей системе праздник. Но вот когда в поле моего зрения оказалась приближающаяся по спиральной орбите другая планета, явно собирающаяся совершить со мной столкновение, робкая надежда превратилась в вязкую обреченность: я неудачница. Проклятая неудачница. Я только родилась, комету твою за хвост! Миллиона лет не прожила, Вселенную не повидала, а меня, чтоб тебя в черную дыру засосало, вот-вот готовились размазать на осколки!..

Но мне внезапно повезло. Относительно. О-о-очень относительно: как видите, я цела. Слегка побита, измучена и маюсь болячками, однако все еще пребываю в своей округлой форме, а не разбросана на тысячу астероидов. И помог мне в том, не побоюсь этого слова, счастливый случай: в нашем совместном танце моя незваная партнерша умудрилась зацепить меня по касательной, после чего унеслась вихляющим вальсом куда-то в сторону Юпитера, оставив мне приличных размеров вмятину и долгую сейсмическую боль. В результате удара часть моей драгоценной породы оказалась выброшена на орбиту и потихоньку слепилась в один кусочек… но ничего серьезного: подумаешь, спутником обзавелась. У Марса вон аж два! И мне не помешает завести, думала я.

Ничего же такого не случится? Всего лишь какая-то Луна. Висит в семнадцати тысячах километров надо мной, туда-сюда не болтается, на землю не просится. Пусть висит. Стабилизирует орбиту – кому от этого плохо, если я буду меньше качаться из стороны в сторону? Вызывает приливы и отливы в океане – легкая щекотка по всему телу в те времена еще не успела мне надоесть. Перемешивает слабокислую водичку, насыщает ее газами и минеральными веществами, благоприятствует успешному размножению… ч-чего?!

Стоп. Стоп-стоп-стоп!

Это что… БЛОХИ?!

Нет, вы представляете – на секундочку отвернулась! Ладно, на две! Сти! Миллионов! Лет! А они уже пробрались. А они уже плавают! И плодятся! Кислородом атмосферу травят! У-у-ух, как я разозлилась! Мне какие-то там белковые сожители не были нужны ни под каким бульоном, поэтому пришлось принимать радикальные меры: замерзать! Благо, Солнце в те времена было еще юно и не слишком горячо, так что удалось без лишних хлопот собрать все новорожденные континенты в кучку и позволить ледникам расползтись до самого экватора. Небо очистилось от облаков, земля покрылась толстым слоем хрустящего льда, а я вся стала такая сверкающая, такая белоснежная, что сама на себя нарадоваться не могла. Правда, никто мне тогда не сказал, сколько нужно ждать, чтобы целиком и полностью паразитов повывести, поэтому я подождала три секундочки и начала потихоньку оттаивать. Трех же должно было хватить?..

Как выяснилось через несколько миллионов лет – не хватило.

И вот так, собственно, началась наша борьба за собственные интересы. Мне хотелось снова стать чистенькой и необитаемой, им, видимо, хотелось любыми путями на мне удержаться. Они были упрямы, я – еще упрямее. Может, я и неудачница, но с характером моя планетезималь не подкачала, насытила железом по самое ядро! Так что я им регулярно устраивала веселую жизнь… Правда, они как-то не особенно торопились вымирать, и спустя добрые четыре миллиарда лет я вполне готова выпустить межпланетный справочник «Как бороться с паразитами и почему это не работает».

Всемирная заморозка? Долго и неэффективно: эти прохвосты присоседятся к «черным курильщикам», заберутся в подледные озера или устроят себе короткую, но насыщенную жизнь от рассвета до заката, с полным вымиранием после наступления сумерек. Промерзать же до самого ядра чревато преждевременным старением: я молодая и красивая, я еще жить хочу.

Излучение сверхновой? Скучно. Во-первых, дождаться, пока взорвется неподалеку, во-вторых, угодить под выброс, в-третьих, лишиться озонового слоя и устроить себе экстремальный солярий. Потратить несколько миллионов лет на то, чтобы как следует заштопать атмосферу. Приготовиться к тихой безмятежной жизни… и выяснить, что где-то на дне океана исхитрился уцелеть настоящий зоопарк.

Извержения вулканов? Эх, прошли те славные времена, когда вся моя поверхность кипела, взрывалась и двигалась, нынешние извержения – так, солнечный протуберанец… хотя идея неплохая, двести пятьдесят миллионов лет назад у меня почти получилось. Девяносто пять процентов удалось выжечь, представляете? Еще бы чуть-чуть додавить, но ох уж эти изворотливые пять процентов…

Метеоритная бомбардировка? Быстро, удобно. С последствиями. Для меня. Знаете, как тебя ударит что-нибудь такое твердокаменное по макушке – неделю звенеть будешь от сейсмических волн! К тому же, рытвины на теле не красят, спросите Луну – она в курсе. Да и динозавры ж как-то такой вот катаклизм пережили… Не динозавры? Ну, вот эти вот, мелкие, в перьях? Как не динозавры? А кто ж они тогда – крокодилы?..

Так что, подводя итоги невеселого моего существования, признаю со всей обстоятельностью: с самого начала времен мне просто-таки патологически не везет. В звезду не взяли, гигантом не сделали, спутник прикрутили, а потом еще и блохи завелись! Марс вот молодец, как-то избавился. Может, спросить его, какими средствами пользовался? Только ж двести с лишним миллионов километров между нами – пока докричишься… Нет уж, спасибо. Орать на всю Солнечную – совести не иметь. Сама как-нибудь справлюсь.

Надо вот только от мусора всякого отплеваться… тьфу! Раскидали тут. Вылезли, понимаете ли, на ближайшую орбиту и нос задрали. Космос теперь загаживают, чтоб их на нейтронную звезду забросило… Пищат там чего-то, радиосигналы шлют. Надеются, что их-таки кто-нибудь услышит и оценит, какие они чудные грязнули… да тьфу же! Нет, определенно. Мое терпение не бесконечное. Достаю справочник.

Настала пора устроить еще одну дезинфекцию…

Я налил Оттону Пустозвону полную кружку пива. Никого из посетителей не смущало, что у меня десять щупалец и глаза на стебельках, как у краба. Либо они привыкли, либо им слишком нравилось выпивать в моём трактире.
Астарта - один из пятнадцати спутников газового гиганта Баал. Насколько далеко это от Земли? Не знаю, но от моей родной планеты она отделена сорока парсеками.
Такого качественного пойла, как в моём заведении, не найти на всей Астарте.
Сегодня у меня не так много людей. Олаф Дрожащая Рука играет в карты с Лживой Глоткой. В самом тёмном углу попивает свой абсент охотник за головами, известный в определённых кругах как Осьминог. Впрочем, я не заметил в нём ни малейшего сходства с этим прекрасным созданием. У окна, из которого открывался замечательный вид за загаженную улицу Астартаграда и разрушенное здание парламента, сидела Альдона. Вроде бы её разыскивали за участие в ограблении Галактического музея бриллиантов. Остальных, кстати, я тоже частенько видел в списке разыскиваемых преступников. Астарта была далека от территорий, контролируемых каким-либо сильным правительством, а местного на этой планете нет. Здесь после последней революции воцарилась полнейшая анархия. Поэтому не удивительно, что здесь находят убежище всевозможные преступники, члены запрещённых партий и культов, остатки разбитых армий, а ещё здесь частенько останавливаются контрабандисты.
Почему я всё ещё остаюсь на Астарте? Во многом взаимопониманию между мной и посетителями моего заведения способствуют два боевых робота. Во время революции я взял их на заброшенном армейском складе и отремонтировал. Весьма эффективны. Могут освежевать астартианского человекоящера за пару мгновений.
Возможно, стоило рассказать обо всех моих посетителях более подробно. Но тут дверь моего скромного заведения со скрипом отворилась, пропуская главное действующее лицо.
- Неужели ты пришёл вернуть мне долг за прошлый месяц, Малх? - спросил я, приветливо изогнув щупальца.
Массивный, смахивающий на быка человек с косматой головой подошёл к стойке и положил на неё свои волосатые руки, смахивающие на медвежьи лапы.
- Не совсем. - Он опасливо покосился на роботов. - Спустил все деньги в казино.
- Это действительно печально, дорогой друг. - Щупальца мои стали бескомпромиссно прямыми.
- Ты всё ещё принимаешь вместо платы рассказы?
- На сей раз долг достаточно велик, Малх.
- Слышал о революции на планете Прудон?
Я кое-что слышал об этом. И другие тоже.
- Неужто ты участвовал в тех делах? - осведомился Оттон Пустозвон.
- И неплохо подзаработал. Правда, почти сразу всё растратил, - вздохнул Малх.
- Ты непосредственный участник событий? Что ж, я могу продлить срок выплаты долга.
***
Прудон был колонизилирован группой переселенцев с Земли лет этак четыреста назад. Они происходили из совершенно разных народов, но успели основательно слиться в один этнос. Теперь и не поймёшь, кто происходит из Азии, а кто - из Африки. Был там всего один континент с уймой рек, плодородных земель и всем необходимым для проживания. Государство там было всего одно, да и к религии тамошние жители были вполне равнодушны. Поэтому непонятно было, с чего бы на Прудоне должна была начаться война. Ведь никаких глобальных противоречий между людьми просто не было, верно?
Впрочем, довольно быстро среди граждан Прудона начались рассуждения о том, что якобы нужна сильная власть, а их законное правительство слишком падко на новшества в ушерб давним и славным традициям. Впрочем, как очевидец и участник событий могу сказать, что глава тогдашнего правительства, премьер-министр Эрнест Крохобор, был самым заядлым консерватором. Ведь существовавшие на планете порядки позволяли ему не отчитываться ни перед кем и постоянно откладывать выборы.
Главной ошибкой Эрнеста было то, что он настроил против себя генерала Вененима Альбуса. Поговаривали, они поссорились из-за какой-то дамочки, расположения которой оба добивались. Премьер-министр начал расследование, чтобы посадить Альбуса за коррупцию. Разумеется, генерал охотно брал взятки, пользуясь своим положением главы планетарны вооружённых сил. Только от него зависело, кто из промышленников получит выгодный заказ от армии. И весьма охотно этим злоупотреблял.
Альбус начал всячески потворствовать возникновению разнообразных антиправительственных партий, куда валом повалили всякие наивные дурачки, поверившие в возможность революции. Премьер-министр после крупного мятежа в столице начал собирать отовсюду лихих ребят для своей личной гвардии. Плату он обещал щедрую, а я тогда был на мели. Я прибыл на Прудон и получил возможность наслаждаться зрелищем из первых рядов.
Когда на планете началась война, во всех городах начали появляться самые разнообразные партии. Там были и коммунисты, и анархисты, и кого там только не было.
Насколько я могу понять, Альбус слегка перестарался и потерял контроль над подпольным движением. Когда он начал открытую войну за захват власти и начал наступление на столицу, то по всей планете начались бунты. Новоиспеченные революционеры нападали и на Альбуса, и на Эрнеста, считая их обоих врагами того предположительно идеального общества, которое им хотелось построить.
Какова была моя роль в этом? С самого начала гражданской войны премьер-министр предпочитал отсиживаться в защищённых бункерах и укреплённых виллах, и поэтому я и другие гвардейцы избегали участия в конфликтах. Скука была неимоверная.
Часть армии предпочла выступить на стороне премьер-министра. Очевидно, далеко не всех командиров устраивал Альбус в качестве верховного правителя. И при этом немалая часть солдат примкнула к революции, причём число таких перебежчиков постоянно росло.
И для Альбуса, и для Эрнеста было крайне важно заручится поддержкой адмирала Атрокса, который в это время охотился за пирата и со своей эскадрой космических кораблей. Почему-то то ба они не верили, что он захочет сам захватить власть.
К концу первой недели войны Альбус приостановил наступление, поскольку больше половины его солдат перешло на сторону разномастных революционеров. Общий хаос усугубляли появлявшиеся, словно гриб после дождя, узурпаторы. Некоторые из них величали себя законно избранными президентами, другие без лишних фантазий именовали себя императорами. Нашёлся даже один безумец, вообразивший себя избранником богов. И у всех находились свои сторонники, даже у самых недолговечных из этих претендентов на власть.
Как раз в то время, когда премьер-министр собирался поехать в космопорт и полететь на встречу с адмиралом, Альбус решил встретиться с двадцатью узурпаторами в одном курортном городке и заключить союз. Эрнест сумел узнать об этом заблаговременно, ибо в стане его врагов было изобилие предателей.
Вот тогда и пришло время для меня и других ребят из гвардии отрабатывать свои денежки. Признаться, я и не помню имена большинства из них. Стоит только сказать о Ржавом Диего, но он отстал т отряда уже на пляже - вроде бы заприметил какую-то красотку и предпочёл остаться с ней.
Вломились мы в дом, Альбус устраивал конференцию. Пока остальные парни отвлекали на себя охранников, я занялся самыми важными делами. Враги, узнавая моё лицо, в панике разбегались, и я без проблем проник в ту комнату, где был генерал и прочие.
Телохранители Альбуса попытались меня остановить, но им, разумеется, это не удалось. Совсем скоро выжившие в перестрелке узурпаторы ползали у моих ног и просили пощады. Но мне некогда было разбираться с этими трусливыми политиканами. Альбус пытался бежать через секретный проход в полу, и упускать его было нельзя.
Я спрыгнул в люк и обнаружил, что генерал застрял, пытаясь протиснуть свою жирную тушу между двумя водопроводными трубами. Видимо, тайный проход создавался для относительно хрупкого человека.
- Стой! - воскликнул он, обмочившись от страха. - Я заплачу тебе сколько угодно, только пощади меня!
- Сколько мне угодно? Это интересное предложение, генерал Альбус, - сказал я, опуская оружие.
Он повышал цену, пока я не услышал более или менее подходящие цифры. И Альбус, и премьер-министр Эрнест были мне в равной степени безразличны и одинаково отвратительны. Всего лишь цепляющиеся за власть мерзавцы. Предложение Альбуса было куда выгоднее, и только поэтому я принял его сторону.
Я вытащил генерала из горящего здания и добрался вместе с ним до позиций верных ему войск. Дальше я выполнял скорее роль зрителя, попивая пивко и полистывая журнальчики в штабе Альбуса. Довольно скоро адмирал Атрокс решил заключить с ним союз. Революция напугала промышленников, и они предпочли поддержать Альбуса финансово. На их деньги были наняты тысячи наёмников с других планет, не говоря уж о вооружении. Армия премьер-министра была разгромлена менее чем через месяц. Эрнест сумел бежать с Прудона на корабле контрабандистов, прихватив с собой немалую часть государственной казны. Насколько я знаю, он ныне живёт припеваючи на планете-курорте Ирида и даже пытается попасть в правительство Альянса Земли и Колоний.
Что касается революционеров, то с ними удалось справиться довольно быстро. Они сами ослабили себя взаимной борьбой партий. Большинство их лидеров Альбус подкупил, дав им министерские посты в правительстве, а его тайная служба устранила тех немногих, кто действительно представлял угрозу из-за своей верности идеям.
Ржавый Диего совершенно немыслимым для меня образом стал во главе одной из банд анархистов. Этого искателя славы и денег я никогда бы не мог представить в качестве революционера. Он даже смог продержаться некоторое время против правительственных войск, пока его отряд не окружили где-то в горах. Он сгинул там без следа. Ржавый Диего стал чуть ли не символом для тех, кто был революционером или воображал себя таковым. Владелец одной фабрики смекнул, что можно на этом неплохо нажиться, и наладил выпуск рубашек с чёрно-белой физиономией Ржавого Диего. Среди молодёжи эти тряпки пользовались невероятной популярностью.
Когда я покинул Прудон, Альбус уже готовился провозгласить себя императором.
***
- А потом я добрался до планеты-казино Мидас и проиграл всё, - вздохнул Малх, - даже свою рубашку.
- А как же тот корабль, на котором ты сюда прилетел?
- Пришлось угнать небольшое, но быстрое исследовательское судно. Ну так что?
Что ж, пожалуй, подобная история заинтересует одного моего сородича, который собирает подобные свидетельства человеческой глупости.
- Только потому, что знаю тебя очень давно, Малх, - сказал я, наливая ему полную кружку пива, - я дам тебе ещё время.

«Как бы хотелось совершить открытие! Большое, маленькое, в любой области, не важно, просто стать первооткрывателем, прикоснуться к неизведанному, первому догадаться о том, о чём ещё никто не догадывался до тебя. Сделать робкий шаг в неизвестность, который может впоследствии стать гигантским скачком в бесконечном развитии всего человечества... И тогда войти в историю, как первооткрыватель, занять почётное место среди тех, кто прожил свою жизнь не зря...»
Так я думал, когда поступал на ксенобиологический* факультет в столице. Теперь, готовясь к очередной командировке, не предвещающей ничего нового, кроме скучного собирательства образцов флоры на колонизированной Росс 128b, я с сожалением вспоминал о своей студенческой наивности. На данный момент, я работал младшим научным сотрудником в одной фармакологической компании под громким названием "Небесный колодец здоровья", занимающейся созданием и производством "экологических" лекарственных (и не очень) средств, разработанных на основе всевозможных инопланетных организмов, обычно растительного или бактериального происхождения. Помимо действенных препаратов, выпускали и "чудодейственные" в стиле древних китайских традиций. Дорогие "лекарства" придающие силу духу и телу, стимулирующие энергию "ци" у "тяжелобольных" граждан, с переизбытком этой самой энергии на банковских счетах и с недостатком в головах...

В общем, ЗАО "Небесный колодец здоровья" не брезговало как научным подходом, так и псевдонаучными достижениями в области медицины, изощряясь и находя всё новые возможности на фармакологическом рынке перенаселённой Земли.

Не скупилась компания и на трудоустройство, вернее на "выращивание" младших научных сотрудников, на подобии меня, спонсируя защиту диплома и обучение перспективных, на их взгляд, студентов, взамен на долгосрочный контракт, по которому абсольвенты обязаны были несколько лет батрачить на этот самый "колодец" за весьма скромную зарплату.

Чаще всего нас использовали, как курьеров по закоулкам Росс 128b, открытой в 21 веке и колонизированной в середине 23-го, как только произошла технологическая революция, в результате которой дальние космические перелёты стали обычным делом. Находилась планета на расстоянии 11 световых лет от Солнца. Курьеров снабжали маленькими шатлами типа "Шмель", оснащёнными гипердвигателями и рассчитанными на одного пилота. На Россби (так стали называть планету колонисты) под прозрачными, напоминающими гигантские парники куполами, имелись плантации пищевых, лекарственных или наркотических (что частенько одно и то же) растений, фермы животных, бактерий и грибов с широким применением ГМО и ГПО*. Тут так же добывались редкие ценные руды. Поиски новых поставщиков, проверка качества продукции, сбор образцов, сверка и подписание различных документов о покупке партии сырья для производства препаратов - всё это становилось обыденной рутиной и ничуть не походило на большую науку. За 5 лет такого мытарства по контракту, приобретался не плохой опыт в совершении сделок и пилотировании шатла, но утрачивался научный опыт, так как на личные исследования, в интересующей области, времени не оставалось, а на серьёзную работу нанимали уже именитых учёных, а не безызвестный молодняк. Редко кому из новобранцев удавалось ощутимо продвинуться по карьерной лесенке.

Так и оставались наивные мечты недооперившихся специалистов о сногсшибательных открытиях и карьере пылиться в долгом ящике суетливых будней.

Как же легко попадались в сети компании студенты. Но обиднее всего было осознание того, что выбора особо и не было. Вначале каждому кандидату, приглашённому на собеседование с представителем " колодца", давали почувствовать себя особенным: предлагали пройти мудрёные тесты, затем отмечали незаурядные умственные способности и якобы скрытую одарённость. Обольщённому молодчику подсовывали контракт с перспективами научной работы по специальности в дальнейшем и 90 процентов соглашались. Ведь обучение, написание дипломных работ, стоило не малых кредитов. Да и с поисками работы, по окончании ВУЗа, всегда было трудно. Это потом выпускника посещала запоздалая догадка: компания вербовала "одаренных" сотрудников из вполне заурядных студентов с ограниченными финансовыми возможностями. Для "чёрных" работ, где не требовались выдающиеся умственные способности, а хватало лишь базовых знаний по химии, физике, ксенобиологии и маркетингу. Просто расходный материал с высшим образованием для межпланетных полётов с высокой степенью риска. Итак, тип людей, к которому собственно отношусь и я, Линг Осипов, по сути, никогда и не имел широкого выбора. Умственные способности немногим выше среднего, схема синоптических связей в мозгу самая распространённая и обычная, не предвещающая внезапного прорыва гениальности. Чего ещё можно ожидать от жизни с такой вот комплектацией?

Так рассуждая уже наверное в десятый раз, я готовился к гиперпрыжку с орбиты Земли. Голубая планета, с белёсыми разводами облаков, была видна в боковом иллюминаторе - такая невесомая в бескрайней пучине космоса. Я залюбовался. Человек привыкает со временем ко всему. Для меня космические перелёты утратили ту долю возвышенной романтики, что так будоражила мальчишеское воображение в детстве. Но вид Земли всегда дарил особенные переживания. Она представала каждый раз новой: то яркой, полуосвещённой Солнцем, то утопающей в тени ночи с мерцающими точками мегаполисов, всегда с неповторимым узором из циклонов и тёмной синевой океанов, с крохотными белыми шапками не совсем вечной мерзлоты на полюсах…

Такая разная и единственная, то бушующая, то безмятежно спокойная колыбель жизни. Дом...

- Калипсо, введи координаты Росс 128b. Приготовить расчёт прыжка на стабильную орбиту. Провести плановую диагностику гипердвигателей.

Над панелью управления возникла голограмма бортовой программы моего шатла.

- Принято, капитан, выполняю. - Прозвучал мелодичный голос, с некой электронной ноткой.

Отведя взгляд от приборов управления, я с изумлением уставился на голограмму. Калипсо обычно представала передо мной в обличии русоволосой, синеглазой девушки, точёную фигурку которой, облегала строгая элегантная форма бортпроводницы. Но в этот раз она была одета в мимишный костюмчик горничной, с белым кружевным фартучком и пушистой метёлкой для пыли в правой руке!

- Калипсо, что за вид?!

- Поздравление с днём рождения от вашего друга и коллеги Евгения Понина. Во время последней диагностики он перепрограммировал мою внешность, а также уполномочил меня передать вам поздравление и подарок в виде танца.

Освещение в кабине шатла стало приглушённым, заиграла располагающая к интиму музыка и бортовая программа, в образе горничной, начала выписывать нескромные пируэты, медленно снимая фартучек...

- Стоп! Отставить! - опомнившись, выкрикнул я в панике. - Мы готовимся совершить .гиперпрыжок, а система грузится несанкционированными действиями! Жека, зараза без царя в голове! Анимешник чёртов! Ишь чего удумал! Играться с бортовой программой! Да и без спросу лапать, переодевать мою милую строгую Калипсо в лоли с оборочками, на свой извращенский вкус! Чокнутый программист!

И всё же я не удержался от смеха над выходкой приятеля.

- Не нахожу действия вашего друга смешными, капитан, - раздался беспристрастный голос Калипсо. Напротив, считаю такое принуждение и использование моих ресурсов не по назначению, морально низким.

- Прости Калипсо, милочка. Он просто неудачно с тобой пошутил. Соверши перезапуск. Думаю, Евген не трогал базовые файлы и ты придёшь в норму.

- Благодарю, капитан. Выполняю.



***

- Прыжок совершён успешно, шатл вышел на стабильную орбиту, системы корабля восстанавливаются. - Заявил вежливый голос из темноты кабины. Включилось аварийное освещение, над панелью управления высветилось трёхмерное голографическое изображение Россби. Вот и покрыли 11 световых лет одним махом! Я, было, облегчённо выдохнул, как тут же моё внимание привлекло нечто необычное, а именно совершенно незнакомое очертание материка на поверхности планеты, излётанной мной вдоль и поперёк. В том месте, где его не должно было быть вовсе. С минуту я тупо всматривался в изображение, подобно знаменитому барану-эстету, созерцавшему новые ворота. Затем медленно произнёс:

- Калипсо, наши координаты? На экран.

- Выполняю уточнение. Пожалуйста, подождите.

Калипсо, где мы? Это не система Росс! Что за чертовщина!

- Прощу прощения, капитан, но в моей безе данных нет планеты с такими координатами.

- Иными словами, ты не знаешь, где мы находимся?

- Не знаю. Простите. Возможно, произошёл системный сбой во время расчёта координат гиперпрыжка. Провести диагностику системы?

- Да! Но разве такое возможно? Такое совпадение?! Я не слушал рассуждения ИИ шатла.

- Я провожу диагностику. Считаю возможным вычислить обратные координаты, к точке отправления.

"Как бы хотелось совершить открытие. В любой области. Сделать шаг в неизведанное..." - молнией пронеслось в голове. Вот он - шанс! Подарок судьбы! Прямо в руки!

- Калипсо, внеси координаты планеты... эм, назовем её «Вау», в базу данных. Запусти исследовательский зонд в атмосферу. Да, знаю, что он не для этого предназначен, но зонд - это всё, что у нас есть. А это уже лучше, чем ничего. Собери всю возможную информацию о составе атмосферы, температуре, гравитации, климате. Прилеминарный анализ выведешь на экран. Приступай.

Я жадно поглощал взглядом изображение голубовато-белёсого шара планеты, уже по одному её виду допуская пригодность к жизни. И не какой-то там колониально-исскуственной, а эндемичной, возникшей в натуральных условиях. Осталось лишь нащупать те рамки дозволенного, в которых возможно оставаться живым в этом новом мире...



***

- Ох, какая же ты не милая и не ласковая, альпинистка моя, скалолазка моя, - пропел я строчку из задорной песенки древних альпинистов. Кажется, её сочинил какой-то старинный бард. *

Я постепенно приходил в себя после кувырканий в атмосфере планеты, недружелюбно встретившей нас шквальным ветром и грозовым фронтом в нижних слоях.

- Я предупреждала о нелогичности ваших действий, подвергающих вас и имущество компании неоправданному риску, - затараторила моя электронная спутница.

- Калипсо, милочка, ну что ты ворчишь, как старая тёща? Пощади, голова болит. Мы удачно сели, все живы-здоровы - прошло уже три часа. А от небольшой потери крови через нос и от ободранного рекламного спойлера компании на боку корабля, никто пока не помирал. Неужели твоему электронному рассудку чужд дух авантюризма?

- Я решительно вас не понимаю, капитан. Вы нарушаете правила контракта, рискуете собой и мной. Если помните, то целью вашей командировки была...

- Стоп. Я помню о цели командировки. А так же помню, что это ты, дорогуша, ошиблась в расчётах гиперпрыжка, а следовательно по твоей вине мы оказались не там, где должны были, - я лукаво улыбнулся и продолжил, - Но мы ведь исследователи и наша цель - сбор образцов флоры и фауны для изучений на возможность применения их биохимических свойств в фармакологии, так? Вот мы и приступим к этой миссии, просто на другом объекте, - торжественно завершил я.

- Если быть точным, капитан, то в ошибке моих расчётов виновато вмешательство программиста Евгения Понина, с его неадекватным чувством юмора и безответственностью.

- Ну ладно, ладно, - примеряющее вымолвил я, мысленно пожимая руку Понину, невзначай подарившему мне такое приключение, - Чему быть, того не миновать. Никто не застрахован от совершения ошибок. Покажи-ка лучше изображение карты местности и введи иллюминаторы в фазу односторонней прозрачности.

Глянув в иллюминатор я увидел панораму яркого, залитого вечерними лучами местного светила, каньон. Мы сели на его дно, оставив за собой череду внушительных ям, подпрыгивая на антигравах. Так как шатл не был приспособлен к посадке на неидеально ровную поверхность, а пилот-испытатель из меня оказался не ахти какой, нас крепко потрясло, но, к счастью, всё обошлось без критических поломок техники и костей.

Вдали виднелись неестественно изогнутые, словно зубы гигантского ящера, скалы, тонкими полудугами взмывающие в небо. Они выглядели цветными, скорее всего из-за особенности горной породы. Над ними плыли, окрашенные светом заката, не менее красочные облака. Кое-где виднелась необычная растительность, походившая на шары перекати-поле, только в несколько десятков раз превосходившая их в диаметре и ярко жёлтого цвета, а также странные нагромождения в виде роговидных кораллов. Ближайшие камни были пёстрыми от росшего на них подобия лишайников, а может это были тончайшие иглы кристаллов, сплетавшиеся в замысловатые узоры. Внезапно налетевший порыв ветра поднял с поверхности песка, цвета охры, какой-то красноватый пух и унёс вдаль. Я, потеряв счёт времени, заворожено смотрел на этот сюрреалистический пейзаж, кричащий контрастами красок и форм. Нетронутый человеком, совершенно незнакомый, девственный мир. И тишина…

Закат стал тусклее, краски приглушённее. Кое-где из песка стали медленно высовываться тонкие короткие трубчатые образования, с фосфорицирующими концами. Грибы? Даже предположить невозможно, что это…

Тревожный голос Калипсо прервал мои раздумья:

- Обнаружены две неизвестные жизненные формы, движущиеся по направлению к нам. Расстояние 538 метров и сокращается. Приблизительная средняя скорость – 26 км/час.

- Живо увеличить изображение!

Одно из существ, показавшихся на голограмме, походило на двухметровую сороконожку с массивными челюстями, плавно и быстро скользившую по песку. Впереди, на расстоянии нескольких десятков метров мчался, подпрыгивал, перекатывался буро-зелёный шар. Временами из него появлялись какие-то отростки, похожие на стебельчатые глаза краба и тут же исчезали, когда шар начинал катиться. Расстояние между существами стремительно сокращалось, и всё указывало на то, что их встреча закончится далеко не дружеским ужином.

Я медлил в нерешительности. Вмешаться? Наверное, не стоит, ведь это чужой мир и чужие правила. Хотя, очевидно, что в любом мире с наличием белковых форм жизни кто-нибудь кого-нибудь да жрёт, но мне не хочется начинать свой первый день здесь с созерцания этого процесса.

- Калипсо, приготовить грузовой отсек для транспортации экземпляра. Включить ГЛ*. Перехожу на ручное управление. Цель захвачена. Начинаю транспортацию.



***

- Osipеа sphaerica - мечтательно произнёс я и сонно зевнул, потирая красные от недосыпа глаза. Ну как, звучит?

- Капитан, при всём уважении, но я не одобряю ваши необдуманные действия. Вы вошли в контакт с представителями местной фауны, нарушив тем самым протоколы ОСЗ* о межпланетном вмешательстве. Также вы ничего не знаете о данной форме жизни - она может представлять потенциальную опасность.

- Калипсо, на нечаянно открытой планете всё представляет потенциальную опасность. А на счёт нарушений, так протоколы эти существуют чисто теоретически и распространяются на военные суда. Мы с тобой разве военные? Просто мирные ботаники, совершающие открытие. Да и вступили в контакт не с представителем цивилизации, а всего лишь с животным.

- Вы уверены в том, что данное существо не обладает интеллектом? Разве у вас есть основы делать такое утверждение?

- Встречный вопрос, а у тебя есть основы утверждать обратное? Ага. А раз нет доказательств ни за, ни против такого утверждения, то получается, что нам ничего не известно о наличии высокоразвитого интеллекта у этого вида. И протоколы тут не имеют силы. Я весело подмигнул голограмме ИИ шатла. Ты провела биосканирование нашего гостя?

Пока бортовая программа перечисляла анатомические особенности существа, отметив необычно сложное строение предположительного аналога нервной системы и её не до конца понятное функционирование, я внимательно рассматривал экземпляр. Забившееся в угол прозрачного контейнера существо, формой тела напоминало поросшую буро-зелёной шерстью мокрицу, но когда скручивалось в клубок, выглядело шарообразным. Спереди, у ротового отверстия виднелась пара стебельчатых глазок, пара усиков-антен., либо нечто похожее на усики, а так же пара небольших щупалец. Животное было несуразно забавным. Оставаясь в одиночестве, оно начинало бегать по периметру контейнера, быстро-быстро перебирая пятью парами членистых коротеньких ножек, иногда невысоко подпрыгивая и вращаясь вокруг своей оси, как юла. Вот и пришло на ум назвать этот вид «осипея сферическая», в честь меня любимого, разумеется.

Выслушав заключения Калипсо о возможной аналогии этого вида с классом членистоногих, невзирая на целый ряд отличий, к примеру таких, как наличие фотосинтезирующих симбионтов в органах, похожих на ворсинки шерсти, что густо покрывали существо. Я понял, что захвачен любопытством и азартом, и велел включить запись поимки нашего экземпляра, с целью ещё раз поподробнее рассмотреть гигантскую сороконожку. Это чудище и впрямь могло представлять опасность за пределами корабля.

Вдруг, осипея сферическая подпрыгнула в своём контейнере, издала короткий звук, напоминающий писк, и замерла, не отводя глазок от голограммы. По грузовому отсеку разнёсся резкий запах, очень похожий на запах багульника, только десятикратно сильнее. Закружилась и заболела голова.

- Калипсо, проветрить помещение! Наш гость явно напуган изображением сороконожки, а значит, способен воспринимать и осмысливать его! А это означает...

- Капитан, вы намерены забрать этот экземпляр на Землю для дальнейших исследований?

- Никоим образом. Я что, похож на браконьера или живодёра?

- В таком случае, советую вам немедля отпустить эту жизненную форму обратно в её среду обитания. Фиксирую ослабление биологических сигналов. Мы содержим его уже целые сутки в чуждых условиях, приводящих к стрессу, ничего конкретно не зная о процессах физиологии и его нуждах. Если продолжить, можно нанести вред здоровью существа. И кстати, предположительно это самка.

- И правда, кажется спасательная операция грозит перерасти в губительную. Я увлёкся и совсем забыл о времени. Раз так... Мы взяли образцы ДНК? Отлично, убедимся, что снаружи безопасно и отпускаем эту даму. Как раз утро.



***

Спустя неделю, по земному времяисчислению.



День был жаркий. Местное солнце нещадно жгло. Ощущение зноя усугублялось яркими пылающими красками песка, холмов и насыпей, растительности или чего-то там живого. Кроме того, гравитация на планете была немного сильнее, а сутки - длиннее, чем на Земле. Тело казалось неестественно тяжёлым, а режим сна сбился.

Несмотря на трудности акклиматизации, я рьяно, с фанатичностью человека, приблизившегося к цели жизни, исследовал всё подряд в зоне видимости шатла. Начиная с песка и заканчивая биопсией различных образований, представлявших собой нечто среднее между кристаллами и растениями.

По данным Калипсо, на расстоянии километра находилось русло пересохшей реки, по дну которого всё ещё протекал ручей. Там где вода - всегда жизнь. Особенно в засушливых районах. Поднимать корабль и снова совершать посадку в изрезанной оврагами местности, ближе к руслу, я больше не решался - отправился туда пешком, в сопровождении маленького грузоподъёмника, имевшегося в грузовом отсеке корабля. Естественно позаботившись и о собственной безопасности - прихватил с собой бластер, способный на полной мощности отправить в нокаут даже быка. По работе приходится мотаться по различным закоулкам колоний, так что с оружием, хоть и не смертоносным, чувствуешь себя увереннее в таких местах. Вот и сейчас бластер был надёжно прикреплён к запястью. Над головой, тонко жужжа, пронёсся дрон, посланный острожной и заботливой Калипсо, неустанно бдящей за своим беспечным капитаном. Я помахал ему рукой, отёр пот со лба и расстегнул ворот экзокостюма. Пекло!

Дойдя до пересыхающего русла, я с радостью обнаружил на его дне вполне ещё полноводный ручей с прозрачной водой. Стайка какой-то перепончатокрылой мелочи бесшумно взлетела с берега, поросшего шарообразными растениями, и начала гоняться за дроном, издавая грустные, но громкие причитания, видимо означавшие негодование. Спасаясь от их назойливого внимания, Калипсо направила дрон за холм. Усмехнувшись и вспомнив, как стайка пичуг гоняла ястреба в парке родного города, я проверил качество воды и начал набирать её в ёмкости. Журчащая, она так и манила прохладой. Я не устоял от соблазна искупаться, хоть воды и было всего по колено. Скинув экзокостюм, с наслаждением забрёл в воду, умылся и присел на корточки, погружая тело в прохладные струи. Вода была чистой и наверняка пригодной для питья. Дно усеивал слой круглых цветных камней и жёлтый песок. Благодать! Курорт, да и только!

Тишину нарушил резкий звук, а с ним и не менее резкий запах. Прямо передо мной, взгромоздившись на камень и смешно подпрыгивая, пищала осипея сферическая.

- О! Привет! - Ошарашено выдохнул я, - Это ты? Что стряслось? За тобой опять кто-то гонится? Я приподнялся и сделал шаг в её сторону. Глазастый комок перешёл на высокий свист, буквально волчком вертясь на камне.

- Да успокойся, ну в чём дело? Или голым выгляжу ещё более страшным? Этакий "Чужой" из старинного ужастика? - Усмехнувшись, я сделал второй шаг. - Под ногой раздался лёгкий хруст. В следующую секунду что-то острое буквально прошило ногу, а затем она вспыхнула нестерпимой жгучей болью. Я рванул из воды на берег и тут же упал в кусты.

- Калипсо! SOS! - Прохрипел я в коммуникатор на руке.

Сознание начало заволакивать белая пелена. "И бластер оказался бесполезен против беспечной глупости"- подумалось мне... Последнее, что я видел, была пахучая осипея, мечущаяся вокруг...



***

Бездонное звёздное небо и ни одного знакомого созвездия... Звёзды разной величины и яркости, казалось, нависали прямо надо мной. Пульсирующие, близкие и невыносимо далёкие. Жгучие. Манящие. Где-то там, в этой сияющей черноте, есть звезда, незаметная среди миллиардов других. Вокруг неё вращается крохотная планетка, поворачиваясь то одним, то другим боком к светилу. Она не слишком близко, но и не слишком далеко от звезды - ровно на таком расстоянии, что бы вода на ней была сразу в трёх состояниях: твёрдом, жидком и газообразном. И вместе с водой процветала жизнь. Чуть ближе к звезде - и вода закипит. Чуть дальше - застынет толщами льда. Но планетка покрыта синими океанами, её окутывают облака, идут дожди, снега, дрейфуют айсберги. Где-то там, на ней, посреди материка есть страна и маленький затерянный городок, в котором находится дом, друзья, родители, девушка, с которой в очередной раз поссорились... Обывательская жизнь. Мир, казавшийся скучным, из которого я так хотел сбежать, и к которому теперь рвётся душа сквозь пространство и время, а тело лежит под незнакомым небом. Дом... И никто никогда не найдёт меня здесь, не узнает, что случилось. Грудь сдавила тоска. Нет, страшно не было. Лишь острая вселенская печаль подкатила к горлу, выступила влагой на глазах. Голова кружилась, подташнивало, знобило. Страшно хотелось пить. Сознание опять норовило ускользнуть в безмолвное ничто.

- Капитан, вы очнулись? Капитан Линг Осипов! Слышите меня?

- Калипсо!.. Да, слышу! Как же рад слышать тебя! Что со мной?

- Ваш организм был подвержен сильной интоксикации. Я не видела, как это произошло, но вам срочно нужна медицинская помощь. Перенимаю дистанционное управление грузоподъёмником. Вы должны забраться на него. Он находится совсем рядом с вами. Грузоподъёмник подвезёт вас в пределы досягаемости гравитационного луча, и я транспортирую вас на борт шатла. Как поняли, капитан?

- Сказать легче, чем сделать. Но я понял тебя, Калипсо. Ты умница.

- Не торопитесь, без резких движений, приподнимитесь на локтях и заползите на платформу.

Дрон завис почти над ухом. «Будь возможность, она бы затащила меня туда за уши», - усмехнулся я про себя, - "Иронизирую - это хорошо. Значит, жить хочу. И буду!»

Несколько раз меня стошнило. Притяжение планеты давило невыносимой тяжестью. Жажда усилилась. Взобраться на низенькую, покатую платформу стоило таких же усилий, как покорить Эльбрус с разбега. Я рухнул поперёк неё, не заботясь о том, что ноги остались свисать за её пределами. Тем более левой ноги не чувствовал по колено. Было всё равно, есть она или нет: пусть уж лучше отвалится, чем будет так невыносимо болеть, как вначале.

"Карета скорой помощи" тронулась, приподнялась над песком на антигравах и плавно понесла меня к кораблю. Боковым зрением я заметил тень: что-то пушистое и прохладное вспрыгнуло на платформу, прикоснулось к руке. Затем легко кольнуло в пальцы - по телу расплылась расслабляющая волна. Я повернул голову и увидел осипею, сидящую рядом. Стебельки глазок мерно раскачивались в такт платформе.

- Ты пыталась предупредить, верно? Оська? - Почти беззвучно прошептал я. - Спасибо...

Сознание погрузилось в мягкую спокойную глубину сна.



***

Мне снился странный яркий сон, какие бывают при высокой температуре или в полубреду. Мы с осипеей сферической сидели на уступе оранжево-бурой скалы. Внизу простиралась долина, залитая желтоватым дневным светом. На ней раскинулся... посёлок? Если можно так выразиться. Только посёлок этот напоминал скорее голландский сыр. Пористые строения, словно из белого известняка, со спиральными пристройками в виде прозрачных башенок, полусфер, рожков сливались в одно большое нагромождение форм, ослепительно сияя на фоне жёлто-оранжевого песка. Удивительно, но в этом хаосе был какой-то свой определённый порядок и ажурная лёгкая красота. Посёлок опоясывала неровная, высокая стена, словно вырезанная из жёлтой полупрозрачной слюды. В одном месте она была то ли недостроена, то ли разрушена. И всюду: по лабиринтам желобовидных дорожек, возле разрушенной стены, под прозрачными куполами, суетились, катились и подпрыгивали существа, похожие на осипею. Крупные и мелкие, темного и светлого оттенков. Они что-то переносили, придерживая щупальцами. Их негромкий свист сливался в странный звенящий щебет. Над селением веяли десятки необычных запахов, несущих в себе огромное количество различной информации. Одни запахи вспыхивали, другие угасали. Я отчётливо их чувствовал и понимал, хотя и не мог перевести на свой родной язык. От такого обилия стало трудно дышать.

- Так вот, как вы общаетесь, - обратился я к своей спутнице. - Язык запахов? Химический язык...

Осипея утвердительно свистнула. Звук разнёсся необычным тихим многократным эхом. Или мне показалось, что утвердительно?

Снизу раздался высокий и тонкий нарастающий звук. Поднялась волна тревожного резкого запаха. Взглянув туда, я увидел, как к месту разрушенной стены быстро движется огромная тварь, величиной со слона, отдалённо напоминающая мечехвоста, только с длинными, тонкими, хищно изогнутыми клешнями. Я с тревогой посмотрел на осипею. Что же будет?

Далее произошло следующее. Когда монстр почти вплотную приблизился к проёму стены, из песка вдруг метнулся вверх частокол острых длинных шипов, пропоров броню " мечехвоста" в нескольких местах и приподняв его над землёй, обнажая брюхо. После этого, со стен, из различных отверстий и переходов, на монстра ринулся поток прыгающих и свистящих зеленоватых шаров... Они бросались на вторженца, выбрасывая вперёд пары коротких тонких щупалец, стараясь попасть в места, где панцырь был пробит.

Бой был недолгим. Парализованная, ядом сотен щупалец, тварь беспомощно обвисла на шипах и не шевелилась, уронив на землю клешни.

Я облегчённо выдохнул:

- А вы не из робкого десятка, меховые комки!

Осипея смотрела на меня своими стебельками, и я почувствовал тонкий аромат печали. Переведя взгляд вниз, заметил, что рядом с поверженным врагом на песке лежали десятки неподвижных маленьких тел, покромсанные гигантскими клешнями. Чужеродный запах боли и смерти удушливой волной накрыл сознание. Казалось, сейчас задохнусь в нём. От страха я проснулся, жадно хватая воздух ртом.

- Свет! - рявкнул я.

Мягкое освещение залило каюту. Рывком сел на койке медицинского модуля. Голова закружилась, а нога отозвалась болью.

- Вас что-то потревожило, капитан? Голос Калипсо был неизменно вежлив, это иногда бесило.

- Нет, всё нормально. Просто сон. Всего лишь сон... Я не поблагодарил тебя за оказанную помощь. Спасибо, что всё ещё жив и нога не отвалилась. Похоже, в реке я наступил на что-то ядовитое.

- Вам стоит благодарить не меня. Если бы не ваша подруга из местных аборигенов, полагаю, вы были бы уже мертвы.

- Но, как?!

- Предположительно, это существо способно синтезировать противоядие прямо в своём теле и вводить его реципиенту с помощью щупалец. Так же оно способно само выделять яды. Я лишь удалила из вашей ступни десятисантиметровый, полый шип, а так же ввела физиологический поддерживающий раствор.

- У меня в голове не укладывается, как можно настолько быстро синтезировать противоядие для пришельца, с учётом всех его биохимических особенностей? Непостижимо! А мы о ней не знаем и десятой доли! Так спрашивается, кто кого изучал всё это время?!

- Я пришла к такому заключению, наблюдая за действиями существа, а затем, проведя анализ крови и тканей ноги, когда удалось перенести вас в медицинский модуль. Где вы проспали следующие 16 часов.

- Есть видеозапись с дрона?

- Да. Желаете посмотреть?

- Не сейчас, утром. Я обессилено опустился на ложе модуля и прикрыл веки.

- Калипсо, ты видишь сны? Что ты делаешь, когда не работаешь или находишься в режиме ожидания?

- Я бортовая программа шатла и не сплю в физиологическом смысле. Находясь в режиме ожидания, я условно существую, но так бывает редко. Обычно я постоянно контролирую функции корабля, провожу диагностику различных систем, исправляю сбои, обрабатываю и фильтрую потоки всевозможных данных. Когда мне дают задание, включаются процессы, и я существую, проявляясь в них.

- Значит, тебя нет, когда не работаешь?

- И да, и нет. Я не осознаю себя, когда не работаю.

- Вот как. Должно быть скучно так существовать.

- Я не человек, и понятие скуки ко мне не применимо, как и понятие сна.

- И всё же, спокойной ночи, Калипсо.

- Спокойной ночи, капитан. Выздоравливайте.



***

Незаметно пролетело ещё 12 дней. Я почти оправился, напичканный всевозможными препаратами, вводимыми Калипсо со щедростью садовника, поливающего удобрениями розовый куст. Опухоль ноги спала, чувствительность возвращалась. Я начал подниматься и ходить.

Пока отлёживался, с головой погружался в изучение моей инопланетной подруги: сортировал данные, записывал выводы, проверял гипотезы, вёл дневник. Существо и правда походило на живую химическую лабораторию. Половину процессов, если не две третьих, происходящих в теле осипеи, я не мог объяснить в рамках известного науке на сегодняшний день.

Иногда мы замечали аборигенку в отдалении, но каждый раз, когда пытались завязать контакт, Оська (так я прозвал её) укатывала вдаль.

Вскоре, я зашёл в тупик. Даже всемудрейшая Калипсо и та, исчерпала свою базу данных. Я нуждался в знаниях других, более опытных специалистов, а также в лучше оснащённой лаборатории для дальнейшего изучения.

Время неумолимо поджимало. Родителям наверно уже сообщили, что их сын пропал без вести более двух недель назад, стартовав с орбиты. Переживают старики. Эльза... Вероятно напугана не меньше - мы с ней поругались накануне вылета. Бог знает, что она там себе нафантазировала, когда я внезапно пропал. Женщины они такие, вечно напридумывают и винят себя в разных небылицах. За то теперь, проще будет помириться...

Да и пищевые запасы подходили к концу. Пора возвращаться. Обратная сторона любого путешествия - возвращение к истокам. К тому же, на горизонте всё чаще собиралась гряда грозовых туч. Сверкали молнии, раздавались далёкие раскаты грома, вероятно предвещавшие местный сезон дождей или иное сезонно-климатическое изменение.

Проведя нужные расчёты, мы с Калипсо выбрали для вылета раннее ясное утро. Я всё ещё до последнего надеялся встретить Оську, но она так больше и не появилась.

Взлёт прошёл гладко. Мы описали круг над местом нашей стоянки, на прощание, и двинулись южнее, постепенно набирая высоту. Вдруг Калипсо зафиксировала странный объект на дне каньона, в нескольких милях южнее от места стоянки.

Голограмма высветила трёхмерное изображение чего-то белого, походившего на голландский сыр, с прозрачными куполами и винтообразно закрученными башенками в неописуемом хаосе громоздившихся друг на друге... Стайка мелких точек толпилась на полупрозрачной стене, опоясывающей строение. Я смотрел на живое воплощение своего сна, с трудом веря в реальность. Может это был и не сон вовсе, а переданные мне воспоминания? Мы задержались, сделав ещё один круг над городком осипей сферических. Может и она сейчас видит нас? Прощай, загадочное существо этого удивительного мира и спасибо тебе огромное. Хотел бы и я что-нибудь сделать для тебя. И, кажется, знаю, что могу.



***

- Гиперпрыжок совершён удачно, мы вышли на стабильную орбиту Земли. Системы восстанавливаются, - всегда вежливый голос отчётливо прозвучал в темноте. Включилось аварийное освещение. В иллюминаторе застыла голубая планета. Словно я и не улетал отсюда. Дом. Родной мир, прекрасный и не менее жестокий, но всё же родной. Как и Россби, для родившихся там колонистов, как и планета «Вау» для округлой Оськи.

Дом, на который никто, в том числе и всякие «колодцы», не имеют права посягать, вмешиваться в чужое течение жизни, прикрываясь самыми благими целями для человечества, а на деле просто ища новые ресурсы и выгоду.

Мечта сбылась. Я побывал первооткрывателем, а теперь стану спасителем целого мира...

- Калипсо, специальный код wzspi30057@. Слушай мою команду.

- Код принят, слушаю вас, капитан.

- Удалить все данные о планете Вау: все материалы исследований, медицинскую карту, личный дневник, видеоматериалы - полное очищение базы данных и перезагрузка системы. Как закончишь, соверши сброс энергоблоков, включи аварийный режим, пошли сигнал «SOS» по всем частотам.

- Принято. Исполняю.

Ксенобиология - подраздел синтетической биологии, изучающий создание и управление биологическими устройствами и системами. КБ описывает форму биологии, которая (пока) не знакома науке и не встречается в природе. На практике это обозначает новые биологические и биохимические системы, которые отличаются от системы ДНК-РНК-20 аминокислот. Например, вместо ДНК или РНК, КБ исследует аналоги нуклеиновых кислот, называемые ксенонуклеиновые кислоты (КсНК) в качестве носителей информации. Она также исследует расширенный генетический код и включение не-протеиногенных аминокислот в белки.

ГМО и ГПО - генетическая модификация организмов и генетическое перекодирование организов.

Росс128b — экзопланета (планета, находящаяся за пределами Солнечной системы) в системе звезды Росс 128. Была открыта в июле 2017 года методом Доплера инструментом HARPS в обсерватории La Silla в Чили. Первооткрыватели Росс 128 b считают, что это «наиболее умеренная планета, известная на данный момент», из-за её массы, температуры и местоположения вокруг достаточно спокойной родительской звезды.

"Ох, какая же ты не милая и не ласковая, альпинистка моя, скалолазка моя" - отрывок из песни Владимира Высоцкого "Скалолазка".

ОСЗ - Объединённые силы Земли, выдуманный автором военный альянс.

ГЛ - гравитационный луч (силовой луч) термин, придуманый писателями-фантастами, подрозумевает направленный , чаще всего лазарный луч, используемый для захвата, притяжения и транспортации предметов на расстоянии.

Сентябрьское солнце заливало класс, слегка потускневшим с лета, но, всё же ярким и тёплым светом. Все вокруг здоровались, делились впечатлениями о прошедших каникулах, хвастались отдыхом и сувенирами. Итихара и Осака на задней парте занимались тем же.
- И как тебе поездка к родителям?
- Средненько. Конечно, я рад был с ними повидаться. Но городок при военной части – не самое весёлое место в мире, тем более летом. Откровенно говоря, я жутко скучал. Хотя, отец пару раз вывозил меня в океан на рыбалку – вот это было шикарно. Тунца не поймал, но зато вытащил небольшую акулу. Вот это была борьба! Правда, как только её достал из воды – она сдалась. Я думал акулы понастойчивее.
- Круто! В океане я никогда не рыбачил. Завидую.
- А у тебя как? Как ты провёл лето?

- Без тебя очень скучно. Я, конечно, много гулял, но все поразъехались, и было одиноко. И вот, однажды вечером, я шёл по улице, где живёт Мидзуки…
- И что ты там делал? – перебил Итихара. - Она же в стороне от нашей…
- Гулял я. Случайно.
- Ага. Ну, а дальше?
- И тут я увидел, как к ней заходит этот её женишок новоявленный. Хираи Такуми. Я заинтересовался и немного подошёл.
- Насколько немного?
- Во двор…
- Во двор?..
- К окну на веранде…
- И?
- Они разговаривали в гостиной. Там была ещё Котоно, Акияма Мария и какой-то мужик, я его раньше не видел. Они называли его Младший.
- А, я слышал о нём. Это опекун Мидзуки.
- В общем, слышно было плохо, и я подошёл ближе.
- Шпион?
- Просто интересно стало…
- Ага, это многое объясняет. Ладно, что там дальше?
- Ну, ты же знаешь Котоно…
- При чём тут Котоно?
- Вот и я думал, при чём тут она? А она возьми и появись за спиной. Как по волшебству. Одним словом, через минуту я стоял и краснел в гостиной Мидзуки.
Они немного пошептались и обступили меня.
- И что нам с ним делать, если он шпион? – Котоно, как всегда, спросила напрямик.
- Шпионов расстреливают, – это Мидзуки.
- Или сжигают, - Акияма-сенсей.
- Или расстреливают и сжигают, - Котоно.
- Тише вы, кровожадные. – Их остановил Младший. – Такуми, это за тобой он сюда пришёл, так что высказывайся.
- Хм, почему бы не взять его с нами? – Хираи повернулся ко всем лицом. – Осака, возможно, ошибся, но он сможет нам помочь и тем исправить свою оплошность.
- Я не ошибался! – на автомате выкрикнул я, но сразу же задумался. – А куда вы меня хотите взять?
- В экспедицию. Узнаешь позже. – Младший повернулся к Акияме-сенсей. – Думаю, ребят лучше усыпить на старте?
- Как скажешь. – Она подняла руку, и пришла темнота.

- Слушай, ты же не,.. – Итихара зажмурился и помотал отрицательно головой. – Ладно, это неважно.
- Что? – Осака пристально посмотрел на друга и вопросительно приподнял бровь.
- Забудь.
- Ну, хорошо. – Осака огляделся по сторонам. – Странно, до сих пор нет учителя.
- Ты когда в школу шёл, хоть расписание смотрел? – Итихара тяжело вздохнул. – Первый урок – самоподготовка. Как я понял, у учителей собрание по поводу Культурного фестиваля, вместе с местной администрацией. Так что, можешь, смело продолжать.
- Понял.

- Незнакомый потолок… - я пришёл в себя в неизвестном помещении. Потолок было очень странный. Словно набранный из тонких металлических полос, он цилиндрическим сводом прикрывал комнату.
Я встал с кровати, на которой лежал. Пол и стены, оказывается, были сделаны из того же материала, но покрыты краской.
- Я тут точно не бывал. – Оглядываясь по сторонам, я оценил спартанскую обстановку комнаты.
Невысокая кровать, небольшой шкафчик рядом, несколько полок на стенах и маленький стол с крутящимся стулом.
- Жить можно, но больше на тюрьму смахивает.
- Где ты видел тюрьму, хотела бы я знать? – Котоно стояла в дверном проёме, искусно скрытом до этого в стене. – Меня очень смущает твой жизненный опыт. Думаю, надо запретить сестре с тобой общаться. А то наберется от тебя тюремных привычек и пойдет по кривой дорожке.
- Я читал!
- Читал? Ты? Ну и ну. Не знала. – Котоно сделала большие глаза и преувеличено удивилась. – Как-нибудь расскажешь, как это.
- Что - это? – Я ведь знал, что это ловушка, но всё равно клюнул.
- Ну, читать, для такого человека, как ты.
- Я умею читать!
- Да?
- Я же в школу хожу!
Хм, ладно, может, и правда можешь. – Котоно вздохнула. – Впрочем, речь не о твоих скрытых талантах. У нас собрание, пошли.
Она развернулась и вышла. Мне многое хотелось ей сказать, но она же… Спорить с Котоно – всё равно, что пытаться высечь море. Так что я просто пошёл за ней.
Мы прошли по странному, трубообразному коридору и вошли в небольшой зал. Всё было сделано из того же материала, что и комната, где я очнулся.
Все, кого я видел в доме Мидзуки, кроме Акиямы-сенсей были здесь.
- Добро пожаловать на борт! – странными словами меня приветствовал Младший.
В двери вошел ещё один человек. Чем-то он неуловимо напоминал Младшего, но словно был взрослее. Хотя возраст определить у обоих было очень сложно.
- А вот и Старший, - Младший поклонился вошедшему и продолжил. – Что ж теперь можно провести наше собрание на борту « Полосатого червячка».
- А? – сказать, что я был в шоке – значит, сильно преуменьшить мои чувства.
- Ты в космосе, дурачок. – Почти ласково Котоно обратилась ко мне. А эти двое – инопланетяне.
Я замер.
Пристальные взгляды двух взрослых, насмешливый Котоно, сочувствующий Хираи и любопытствующий Мидзуки… Я был окружен ими как загнанный в ловушку зверёк.
- Э-э-э, - сказал я единственное, что пришло мне в голову.
- Ладно уж. Котоно, покажи ему тут всё. А Младший поможет. – Старший отдал распоряжение и уселся на казавшийся очень неудобным стул возле стены.
- Я тоже пойду. – Влез Хираи. – Это интересно, да и одного раза мне не хватило. Лучше повторю.
- А я посижу тут, - Мидзуки села напротив Старшего. – А вы не потеряйтесь, как в прошлый раз.
- Потеряться? – спеша за Котоно по коридору, я не мог не спросить. – Как это?
- Да она шутит. Тут негде потеряться. Это маленький кораблик. Типа яхты.
- Научно-исследовательский бот, Котоно. – Младший сразу же её поправил.
- Я просто упрощаю для него.
- Не надо для меня упрощать! Я все слова знаю!
- Все? А ну, повтори три раза и быстро – синхрофазотрон.
- Синхрофазотрон, синхафазантон, синхафазертрон.
- О чём и речь. – Котоно засмеялась. – Ладно, запомни фразу: Нажать кнопку и больше не дергаться.
- Запомнил.
- Ну-ка, повтори.
- Нажать кнопку и не дёргаться, нажать кнопку и не дёргаться, нажать кнопку и не дёргаться.
- Три раза зачем?
- Упс…
- Забудем. Ты понял смысл фразы?
- Конечно!
- И в чём он?
- В том, чтобы нажать кнопку и не дёргаться.
- Верно. Удивлена.
- Только вот…
- Что?
- Что это значит?
- Хм, что значит? Значит, что ты должен нажать кнопку и не дёргаться.
- Это я понял. Для чего это запоминать? Что эта кнопка делает?
- А! Понятно. В общем, это главное правило обращения со здешними инструментами и оборудованием.
- Что?
- Они, - Котоно кивнула в сторону Младшего, - слишком ленивые, чтобы создавать разные правила. Так что почти всё у них действует по такому принципу. Нажимаешь кнопку и не дёргаешься.
- Всё?
- Всё! Захотел поесть – нажал кнопку на кухне и не дёргаешься. Захотел одеть скафандр – нажал кнопку у шлюза и не… Почистить корпус – нажал кнопку… Сходить в туалет - …
- Хватит! Я понял уже!
- А вот и нет! Туалет – исключение!
- А-а?
- Там две кнопки – большая и маленькая. Важно не перепутать, а то больно…
- Ну, хорошо, - Младший, наконец, вмешался, в то, что грозило стать худшим кошмаром. – Теперь буду рассказывать я.
Дальше обзорная экскурсия и тренировка проходила вполне внятно и спокойно.
Мы возвращались в зал совещаний, когда я услышал песню. Пела, конечно же, Мидзуки.
.
Мелодия была очень необычная. Лёгкая и в то же время серьёзная. Она звала за собой и словно сияющая дорожка из звёзд расстилалась в бездонных чёрных провалах космоса. Голова кружилась, и, мне казалось, что стены вокруг тают, и я лечу, свободный и немного грустный. И я полетел. Носом в пол, прямо внутрь комнаты.
- Умудриться споткнуться на этом корабле, где идеально ровные полы и нет ни одного порога…Только ты, Осака такое можешь. – Котоно, как всегда, была немножечко беспощадной.
Мелодия ещё звучала в моих ушах, и я напел её, вставая.

И посмотрел на Мидзуки. Она правильно поняла мой невысказанный вопрос.
- Я впервые услышала её в исполнении Мегурине Луки. Потом стала искать и, оказалось, что оригинал – русская песня. Саундтрек к фантастическому фильму. Очень красиво. И неплохо подходит к обстановке. Правда, не думаю что им, - она показала на Старшего и Младшего, - она может понравиться. Никогда не видела их искусства. Видимо, дело в том, что они учёные сухари. Весь корабль – голые белые стены. Ни одной картины или гравюры. Музыки то же нет.
- Хм, вот в чём дело, - Старший понимающе кивнул. – Я видел, что тебе тут неуютно, но причину не понимал. Теперь ясно. А по поводу искусства… Оно, конечно, у нас есть, но не похоже на ваше.
- А какое оно? Расскажите?
Старший вопросительно посмотрел на Младшего и тот кивнул – Время есть, к поясу астероидов мы подойдем минут через пятнадцать.
- Ну, тогда ладно. В общем, у нас нет, и никогда не было, даже подобия такого массового искусства как у вас. Поэтому мы так сильно и недооценили степень его влияния на океан воображения. Для нас искусство теснейшим образом связано с созиданием. Мы можем видеть многие вещи, о которых вы знаете только теоретически. Создавая предмет, мы видим движения частиц в материи, из которой он состоит. Движения и взаимодействия полей служат нам краской. А то, как созданная вещь становится частью Вселенной – заменяет нам музыку.
- То есть вы играете для других, что-то делая? – Мидзуки привстала от удивления.
- Нет. Это не получится. Мы видим по-разному. Каждый по-своему. То, что одному представляется танцем, для другого – бессвязное движение. Наше видение зависит он интересов, увлечённости и мастерства. Есть, конечно, общее, но оно для всех одинаково, а значит - неинтересно. А вот то, что даёт индивидуальность – другим непонятно. Когда Младший создает вещи – я могу оценить только функциональность. То же самое – когда я делаю тела или организмы – он не видит того же, что я. Из-за этого – мы художники лишь для себя.
- Ох. – Мидзуки зажала рот, горестно вскрикнув. – Вы должно быть так одиноки… Когда я пою, Осака радуется, и Котоно может это оценить. А вы…
- Ну, хорошо. – Младший прервал повисшую гнетущую тишину. – Мы на месте. Пора поработать. Не зря же мы летели. Нам нужен ряд минералов для работы. Так что давайте их добудем.

- Меня терзают смутные сомнения… - Итихара пристально посмотрел на Осаку.
- Ничего не знаю! Как всё шло, так и рассказываю!
Ну-ну. – Такаи тяжело вздохнул и посмотрел в открытое окно. Над школой, в пронзительно голубом небе, парил гордый и одинокий птиц.
- Хорошо ему, - Осака ткнул пальцем в небо. – Летаешь себе, под солнышком…
- Ага, в ушах ветер, в лапах мышь. – Итихара снова повернулся к другу. – Продолжай уж свой рассказ.

Мне не повезло. Работать пришлось в паре с Хираи. Младший взял с собой Котоно, Старший остался на корабле управлять, а Мидзуки отослали на кухню, чтобы нас накормить после работы.
Я одел скафандр и защёлкнул конец страховочного троса. Всё было в порядке, и я шагнул к шлюзу. Когда переходная камера закрылась, отключилась искусственная гравитация. Я даже не успел испугаться, когда открылся наружный люк, и меня буквально выплюнуло в космос. Некоторое время я висел в пустоте.
- Давай сюда, - в наушнике раздался голос Хираи и справа внизу замигал его фонарь.
Вспомнив инструктаж, я зацепился гравилучом за парящий неподалеку корпус корабля и оттолкнулся в сторону мерцающего света. Подплыв к Хираи, я увидел, что он уже возится с небольшим буровым модулем. Нам надо было нажать кнопку, чтобы распаковать его, а потом нажать еще одну кнопку, для установки модуля на куске камня, висящем рядом с нами. То, что легко было сделать в корабле, в нормальных условиях, тут, в пустоте, без привычной тяжести, превратилось в ряд акробатических трюков. Всё же мы справились, и модуль прицепился к астероиду. Компьютер уже проецировал на стекло шлема траекторию к следующему куску материи.
Когда мы устанавливали третий модуль, я задел страховочный трос. И вдруг, он отцепился и поплыл в сторону. Я дёрнулся за ним, но только закрутился вокруг оси. Паникуя, я потерял всякое представление о пространстве. Перед глазами пролетали изъеденные кратерами мертвые камни, куски чёрного пространства между ними и всполохи сигнальных огней установленных модулей. Я просто заледенел. Вся Вселенная вращалась вокруг меня. Я был её центром. Одиноким и бессильным пупом мироздания. Это подавляло. Я был слишком мал и слишком ничтожен. Я не знал…
- Ты в порядке? – голос Хираи разорвал черную пелену паники и вращение остановилось. Я осмотрелся, успокаиваясь. Он держал меня за пояс скафандра и его гравипистоль тащил нас к кораблю.
- Ах! Я забыл про него!
- Что?
- Про гравилуч. Мой трос отцепился и я запаниковал. И забыл, что у нас же есть гравипистоль, с помощью которого, мы двигаемся. Трос и не нужен. А ты спас меня.
- Не спас.
- А?
- Ты сам сказал, ты просто забыл про пистоль. Не потерял его, а забыл о нём.
- Не понял?
- Ты не в опасности, пока у тебя есть пистоль. Так, что я не «спасал» тебя. Просто помог.
- Да. Спасибо. Но знаешь…
- Что?
- Я всё равно не признаю тебя женихом Мидзуки! Я люблю её и буду бороться с тобой!
- Я понял… но лучше выключи общую трансляцию. Есть же частные каналы!
- А-а-а-а-а-а-а-а!

- И тут я проснулся. – Осака немного испуганно посмотрел на потемневшее от гнева лицо Итихары.
- Я ЗНАЛ! - Тот внезапно вскочил и нанёс безжалостный удар шинигами ( ребром ладони по голове).
- За что!?
- Сколько… сколько у тебя баллов по японскому? – Итихара, задыхаясь от ярости, спросил присевшего от боли друга.
- А?
- Сколько баллов у тебя за тест японского языка?
- Восемьдесят, - удивлённо ответил Осака, и, тут же, получил ещё один удар.
- Завтра же, завтра, пойдешь к Морисаки-сенсею и попросишь его перепроверить твой тест.
- Это ещё зачем?
- Потому что ты не понимаешь по-японски! – В ярости воскликнул Итихара. – Я не спрашивал тебя о том, что тебе приснилось. Я спросил лишь, как ты провёл лето!
А за соседней партой, посмеиваясь, перешёптывались меж собой две девушки.
- Котоно, кажется, у нас всё вышло!
- Я же говорила, Мидзуки. Он всё и всегда делает, как нам надо. Не надо ничего выдумывать. Осака всегда помогает своей наивностью.
- Ага! – Но, Мидзуки слегка покраснела. – Хотя, концовка его рассказа очень смущает.
Котоно лишь злобно усмехнулась.

Силами ведущих держав со стартовой площадки космодрома “Прагос” совершился первый успешный запуск непилотируемой ракеты-носителя “Ориентир”. Космический центр Атриума уже начал фантастическое представление с салютами, а мне вот-вот придется покинуть родные улицы Гринсборо в разгар ночных празднований. Зато никто не обвинит в невыполнении обязанностей. В них входит необходимость срываться с места и быть социально беспристрастным. Мне это не нравится, но сквозь ночные хайвэи добираюсь до вокзала и, не меняя ипостаси разгоряченного журналиста, пышу желанием оправдать издержки поздних переездов. В такой профессии нужно поддерживать самоуверенность (исключающую хамство) надежду на хороший исход встречи. За двенадцать лет практики бывали случаи, когда об отмене встречи никто не предупреждал. В итоге придумываешь с командой “сенсацию” на ходу. Социальная приверженность не создана для журналиста, но начальство всегда заставляет придерживаться установленных правил.

Останавливаюсь в одном из трех городов, расположенных в центральной области. Цатрих стоит на холмистой равнине, а с юга и запада упирается в глухие леса. Город не многолюден и представляет собой пару длинных дорог, пересеченных множеством крошечных улочек с домами из обожженного кирпича и песчаника. После перрона первым делом посещаю заведение, считающееся местной достопримечательностью; там пекут лучшие пироги во всем регионе и продают вкуснейший грог. Сажусь за первый попавшийся на веранде столик и беру “Очевидный заказ” – это официальное название традиционной выпечки и горячего напитка. К заказу предоставляется газета. Кто бы чего не говорил, но здесь знают цену хорошему времяпрепровождению. Читаю.

"То, что ракета не рухнула при запуске, уже можно считать успехом", - с усмешкой говорит заместитель директора по Космическому центру Атриума господин Лиам, - “но “Ориентир” справился со свей задачей героически - полноценно покинул орбиту! В скором будущем мы направим соответствующие силы на развитие беспилотного и дальнего исследования космоса. Цели, о которых ранее могли только мечтать, будут достигнуты”, - обещает господин Лиам.

Посредством налогов и казенного имущества? Скоро всем нужно будет затянуть пояса. Допив бодрящий напиток и доев выпечку, поспешно покидаю заведение. На улице слякотно, поднимается туманный ветер. Застегиваю пальто, плотнее обвязываю шарфом шею и иду поодаль покосившихся домишек. Не наговариваю ли я? Мир действительно перевернулся с больной головы на кривые ноги, как говорил один писатель, но недалек день, когда эти самые спички и вовсе откажут. После недолгой прогулки без труда отыскиваю то, ради чего проделал десятичасовой путь на поезде. На небольшом пустыре разлеглись дремлющие заросшие зеленью развалины, некогда бывшие частью храма…

Церковь прямоугольной формы, над притвором расположена башня. Раннее от пола и до колокольни было метров сорок, но колокольня и пристройки сильно повреждены, отчего складывается впечатление сжатости здания. Словно оно боится и прячется от чего-то. Основная часть внешней поверхности церкви выполнена из рыхлого песчаника, в результате чего многие элементы оформления сильно пострадали от времени; украшения ее включали различные арки, каменные узоры, обрамляющие немногочисленные порталы. Где-то по бокам уцелел декоративный мотив в виде глухой аркады. Я прошел во внутрь, где обнаружилась большая коллекция потрепанных ковров. Вряд ли они были ценными, если еще покрывали пол. На входе и на хорах здания стоял бюст Джордана - основателя церкви. На хорах отсутствовал орган, но не покидало ощущение, что вот-вот он заиграет диафоническим созвучием, отскакивающим эхом от уцелевших стенок. Также внутри было возвышение, на котором высился каменный алтарь. За ним располагалась поблекшая фреска, чьим сюжетом является первый приход Родителей к первородным детям.

За алтарем стоял одетый в парчовые одеяния мужчина. Он был низкого роста, с редкими светло-русыми волосами. Мелкие задумчивые глаза с грустным взглядом рассматривали фреску. В руках держал обычную трость. Мужчина услышал шаги и нерешительно повернулся всем лицом. Оно было широкое и круглое, покрытое глубокими морщинами.

- Доброго дня, преподобный, - говорю я, удостоившись взгляда пастора.

Пожилой мужчина не торопясь ответил, вырисовывая двумя дрожащими пальцами удлиненную фигуру подковы, - старинное приветствие служителей храма, изображающее созвездие Тельца.

- Вы здесь один?..

- В каком-то смысле, - рассматривал он меня с любопытством.

- Я журналист…

Лицо священника осветила улыбка, он сказал:

- Сюда больше не приходят случайно, и, отвечая на ваш вопрос, никого более вы здесь не найдете. Я помню, мы договорились о встрече. Так чем могу оказать помощь?

- Меня интересует жизнь последователей церкви Родителей, и простите, что сразу к делу, - начал оправдываться я, тут же спохватившись, но пастор понимающе кивнул.

- Все поросли зеленью, как и развалины храма. Я довольно стар, мне сложно ухаживать за ним, - он поерзал тростью в доказательство слабых ног. - Так откуда вы? Кажется, я отвлекся…

- Я говорил, когда связывался с вами, но мне не сложно напомнить. Собираю материал о Родителях от уцелевших последователей культа Матери. Редакция в Атриуме. Не думаю, что ее название многое скажет…

- Так и есть, но почему именно здесь?

- Разве не здесь была одна из самых непоколебимых организаций, чьи последователи отстаивали веру в Родителей? – вскинул я руками, словно пытался охватить руками весь зал. – Мне сказали, что здание еще стоит и посещается. Вскоре я разузнал о вас и…

- И вам повезло, что встретили такое ископаемое.

- Смех над собой – признак зрелого ума, преподобный!

- Церкви больше нет, и я никакой не служитель, но мне все же нравится находиться внутри старых стен. Если уж смеяться, то пусть подхватит эхо - изрек он риторически, и повел к скамьям.

***
Бывший служитель церкви назвался Густавом. Мы присели на жесткие скамейки. Многие из них покрыты коркой пыли. Церковь пахла ветхой старостью, и все было словно пронизано призрачными ароматами благовоний. Они были и в воздухе, и осели вуалью на стенах, и пропитали тусклую драпировку. Еще пробивался запах цветов, которые цвели небольшими желтыми и фиолетовыми бутонами. По-видимому, священник когда-то посадил здесь цветы, чтобы хоть как-то отложить медленное угасание храма. На фоне хаотично разросшейся травы эти якоря жизни выглядят по-особенному одиноко, что весьма свойственно духу монашеского аскетизма. Кто знает, о чем запахи напоминают Густаву. Во всяком случае, я спросил о другом:

- На протяжении многих столетий Цатрих был средоточием последователей церкви Родителей. Неужели в городе не осталось почитателей Старой веры?

Священник не раздумывая ответил:

- Вопрос не исключает сам себя? Мы не считаем друг друга староверами. Зерно любой веры – единство, так что нынешнее поколение и мы – последователи одной веры, но молодое племя отнекивается от имени Матери и Отца, следовательно, и от собственного имени. Раньше город действительно населяли люди, среди которых было много последователей, но, как некогда выразился Гинсбург, один из толкователей Матери: “Цитадель пала, с нею пали и целительные чары Матери”. В какой-то степени “крушение” пошло на пользу…

- Что вы имеется в виду под “пользой”? – клюнул я на приманку, которую пастор ловко подсек.

- Мать отсеяла зерна от плевел, если так можно выразиться.

- Иными словами, своим уходом она разделила истинных последователей из общей массы?

Он кивнул.

- Но зачем? – задал я закономерный вопрос.

В голове появился маячок, подсказывающий деликатно подать вопрос под иным ракурсом. На последний вопрос Густав добродушно ответил: “на то, вероятно, воля Матери”. Профессиональное чутье или проблески разума подсказывали о нежелании Густава делиться своими соображениями. Так что я продолжил:

- Что можете рассказать о положении церкви Матери на сегодняшний день?

- Церкви больше нет, осталась вера в, как вы выразились, старых богов, которых такие как я, в отличие от новой власти, видят живыми и чувствующими прародителями человечества, но не как высшую и справедливую силу. А нас совсем мало…

- Разве справедливость не долг Родителей?

- Справедливость ли строится на объявлении нас сектантами? Больше людей не сажают в “Паутину” и не обезглавливают посреди площади, но по-прежнему сносят храмы. Нас это не волнует - вера живет не в каменной кладке…

- В том числе и вера в Отца?

- Бог - тот, кто является отцом ребенка, - лаконично обрубил он.

Я продолжил напор, неудовлетворенный ответом:

- Даже после ухода Матери и совершенного им в последствии… решения?

- Однажды я прочел работу Дуплера, он точно выразил мотив, о котором молчал отец: “теперь я стал одной плотью со всем, что я творю и сделаю, и вашим семенем”. По крайней мере, мне кажется, что я понимаю, чего Отец хотел. Думаю, он получил то единство, которое жаждал, пусть даже ценой отнятой у себя самого жизни…

- Признание собственной слабости означает проявление силы?

- Я признаю Отца и Мать, какими бы они не были, поскольку их решение непредсказуемы в отличие от моих ожиданий, но были те, кто лично лицезрел слабость Отца и уход Матери – они сильные люди, которые могут отречься от обоих, но не потерять веру…

Ответ меня удовлетворил полностью, хоть он и не был прямым и однозначным, но я сменил тему.

- У меня вопрос личного характера, - говорят, что это “грязный” прием в журналистике, но так легче выудить больше информации, надавив на человечность, - можете не отвечать, но я считаю нужным озвучить его – это важно лично мне. Прямого контакта с Матерью вы не имели, поскольку не принадлежите непосредственно “покинутому” поколению, так почему именно вы, бывший церковный служитель, верите в Родителей?

- Вы хотите узнать о той силе, которая меня удерживает, но боюсь разочаровать, потому что вам стоит самому найти ответ. Мое наставление покажется моветоном, но задайтесь вопросом, что представляет из себя нынешнее верование; если ответ не придет сам собой, то пути к нему для вас пока закрыты...

- Абстрактный ответ играет на любопытстве, что идет против отвечающего. Вы же понимаете это?

- Я не понимаю, но наблюдаю, - коротко ответил Густав.

- Значит, вы нашли что-то в себе, что неразрывно связывает вас с прародителями, - решил резюмировать я, поскольку старика, как мне показалось, настораживает мой менторский тон. От этого он сильнее закрывается и уходит от ответов.

- Именно так, - подтвердил он.

Снова не хочет идти на контакт, словно почуял в моих словах некоторую фальшивость. Я бы не сказал, что мне нет дела до того, о чем я беседую, но иногда профессия берет вверх над человеческим естеством. Как священники умудряются почуять это? Тоже издержки профессии?..

Пора начинать следующий блок вопросов, решил я:

- Создаются новые религиозные течения и представления, которыми новая власть замещает истории о Матери и Отца. Почему идет отрицание культа Родителей в пользу поспешно сколоченных богов? Приживутся ли они?..

- Власти угодно скомпоновать мир в соответствии своим империалистическим представлениям и условиям рынка. Об этом хорошо говорил сын Самуэля Тейта в своих монографиях. Не скажу ничего нового, мои мысли полностью повторяют его мировоззрение. Скоро новое поколение станет свидетелем чего-то громадного и непоколебимого. Новая “вера” будет лишь строительным материалом…

- Вы знакомы с литературным наследием Тейтов?

- С ним каждый знаком, - ехидно ответил Густав, - и я беспрекословно верил и самому Самуэлю, но он ностальгист. Не из касты священников или ученых господ, несмотря на то, что был достаточно набожен и начитан. Я чувствую родство с этим человеком, иные мне перестали быть братьями, коль отказались от своих корней. Он же видел Мать и Отца воочию. У меня нет причин не верить этому человеку…

- Мы живем в темные времена?

- Сейчас появилось множество “заблудших”, - согласился преподобный Густав.

- Я не совсем понимаю, кто они, - и это правда, так что выдался хороший шанс пополнить собственный багаж…

- Они, как и мы с вами, больше тоже не понимают этого.

- И все же?

- Что ж, - оживился старик, - я помню одну пожилую женщину. Она жила на ферме, которая стояла ближе к югу, где раскинулся густой лес. Люди были поражены, потому что женщина не слушала ни своих немногочисленных соседей, ни таких как я, и говорила нечто в духе: “Он по левую руку, а другие из темного языка Его. Теперь мне ничего не нужно! Каждый вечер – извращение у ног Его”.

- Поразительно, но о ком она говорила?..

- Кто знает, - пожал плечами священник. - Идолопоклоннический соблазн смертоносному ложному идолу? Некто проник в людей, и они не могли разрушить возникшую нервозность. Как утверждали местные и даже приезжие врачи, - это не продукт психики, а стало быть “Новое время” породило пока еще неизвестного, - он осекся...

- Бога из космоса? – решил я разрядить обстановку, но старик напротив на долгое время погрузился в размышления, после чего рассказал мне, что однажды из глубин мироздания Мать спустила к первородным людям четыре Созвездия…

Первые столетия люди были слепы и глухи, они полностью зависели от Родителей и не могли выжить без заботы. После Родители не вмешивались, но помогали, посылая своих посланцев, чтобы наставлять людей в распознавании плохого и хорошего, опасного и безвредного; когда дети встали на ноги, Мать спустила с небес четыре Созвездия и дала им наказ предупреждать, возражать и просвещать неразумных детей. Созвездия понимали, что не могут явиться в своем истинном обличии, поскольку люди были суеверны и боялись чудовищ из тени, так что не стали поселяться в городе, а каждую ночь являлись в городах и деревнях мира по одному и, притворившись путниками, торговцами или фокусниками, внедряли истории, которые облагораживали умы первых жителей планеты. Часы рассказал о создании и строении вселенной. Волк поведал о существовании и любви Родителей. Голубь восхвалял благодетель и дух, а Треугольник научил их законам и правилам. Так пускала корни легенда, ставшая впоследствии религией, которая от века к веку пополнялась и видоизменялись, доходила до следующего поколения. Неловкие шажки человечества становились увереннее. Священник поделился интересной теорией, что основателем первой церкви было одно из Созвездий. Он назвал Тельца. После рассказал о явлении Матери и Отца перед людьми. Не упустил из внимание даже их пышное золотисто-белое одеяние, состоящее из ветвящихся лент и аккуратных обвивающих тело лоскутов мягкой ткани. Но на мой вопрос о достоверности этого сказал, что это лишь записи и еще раз записи. У людей любовь к приукрашиванию воспоминаний...

Во время рассказа Густав предложил пройтись до каморки в церкви, где иногда отдыхал. В руках у меня еще жужжало записывающее устройство.

- Интересная легенда, - сказал я удовлетворенный его повествованием, несмотря на то, что многое я и сам уже имел честь прочесть в небезызвестных источниках.

- Версия, - поправил наставительно священник.

Давно меня не поправляли, - подумал я, - но священник перебил подступающие размышления неожиданным вопросом, на который я только и покачал головой. Он спросил:

- Вы знаете о люминесценциях? При активном размножении они являются причиной “светящихся” приливов. В это время все животные, которые ими питаются, накапливают большое количество токсинов и умирают. У Голимера из Ордании есть теория, что они стали причиной появления “заблудших” - иными словами, они плод бреда и измененного состояния откушавших зараженной рыбой. Кто-то под действием токсинов говорил небылицы, а кто-то распространял. Некоторые умирали, после чего самого странного на деревне обвиняли в ереси. Но Голимера разбили в пух и прах, посчитав теорию не слишком состоятельной. Время приливов, говорили критики, зачастую не сходятся с пиком активности появления “заблудших”.

Этого я, если честно, не слышал, - пришел я к выводу, безрезультатно полистывая в голове имеющиеся воспоминания…

- А что слышали о процессе над искоренением последователей веры и иных еретиков (в том числе и “заблудших”) из-за особых погодных условий, возникших после ухода Матери?

- Катастроф было предостаточно, но не понимаю, как связывается радикальность в поведении властей и природных катаклизмов, - засомневался я.

- Поэтому и автора этой теории разобрали по косточкам, но в чем-то он был прав. Первое время, в результате аномальных дождей, зерно, используемое для хлеба, оказалось заражено бактерией, а после употребления этой пищи люди стали испытывать различного рода галлюцинации...

- Оттуда исток той самой нервозности, о которой вы говорили?

- Как сказать. Люди не могут убить то, чего не могут видеть. Бросают камни преткновения во все сферы сущего, и уже извратили искусство, опорочили веру. Раз Матерь ушла, а Отец молчит, то они подумали, что все позволено. Началось дробление. Большинство людей пришли к выводу, что церковь должна сохраняться, как символ этического порядка, но другие решили, что вседозволенность - это отсутствие морального начала. Они и пришли к власти, разрушая институт церкви Родителей как таковой. Философия беспорядка - беспорядок монстра. Скоро не останется никого, кто помнил истинное имя Отца и Матери - будет только страх перед собственными чудовищами…

Я замолчал, обдумывая следующий вопрос, а священник в это время зажигал новые свечи и извинялся за то, что воспринял шутку так серьезно. Небо за единственным окном становилось более хмурым. Влага просачивалась сквозь щели и раздражала осязание специфическим запахом озона. Я и не слышал, как вдали громыхало. Я продолжил расспрашивать его, на что Густав особо не возражал. Хотя я видел, что он уже устал отвечать на вопросы, но у меня еще есть немного времени.

- Осталось множество великих писаний, которые были спрятаны. Не думаете ли вы, что однажды кто-то случайно отыщет их?..

- Пусть ищут, священники в этом деле не уступают торговцам, прячущим навар на черный день. Кровь к крови, - хохотнул он.

- Что с ними сделают, если обнаружат, например, через сто лет?

- В большей степени это зависит от тех, кто не потеряет бдительность, - изрек он с убежденным выражением лица, в котором теплилась надежда…

- Как не потеряло его семейство Тэйтов? – вставил я вопросительно.

- Я чту их память, но лирическая формула счастья в литературе не выходит за пределы ее рамок. Жизнь устроена по-иному, в ней куда больше иррациональности. Любовь в книгах распланированная, структурная. Но на деле она - облако текучих синонимов, без границ и ясности. Счастье героев в том, что автор знает, где поставить точку - тогда их любовь считается завершенной. Она заканчивается, когда закрывается книга…

- Их любовь фальшива? - удивился я, но пастор предвосхитил мои дальнейшие вопросы и быстро ответил на то:

- Она превоспета, но близка поколению…

Задержав палец над кнопкой стоп, даю понять собеседнику, что следующий вопрос будет последним. Он выпрямился, словно принимая последний удар в грудь.

- Я догадываюсь, какой ответ последует, но все же спрошу: верен ли был выбор Матери? Ожидаете ли вы ее возвращение? – быстро добавил я, словно собеседник сейчас испарится.

- Все, что могла сделать Мать, - потребовать от нас выбрать жизнь, и, если вы слышали недавнее известие, - помрачнел он, - то должны догадаться о решении человечества. Дальше неразумные птенцы отправятся за удаляющимся образом высшего существа, кем бы его они не заменили, - поставил точку священник.

***
Вскоре мой журналистский долг держал путь к еще одному представителю разрушенной “цитадели” веры. Предстоит последняя встреча, обработка и написание материала, но уже сейчас я доволен тем, что смог собрать. Как прежде не будет никогда - именно на этом сошлись все мои собеседники. Лаконичный и краткий прогноз из списка, включающего и Минхетскую полицию, и государственных служащих Гринсборо, и преподавателей высших и средних заведений Атриума. Иными словами, кого только не было! Но я спрашиваю себя, как и советовал преподобный Густав, а надо ли нам возвращать прежнее и куда-то возвращаться? Зачем срываться по указанию сумасшедшего ориентира в поисках бросившего нас родителя и просить снова взять под крыло “неразумных птенцов”? Не согласен с Густавом. Нужны ли нам Родители? Вот главный вопрос. Один из фундаментальных вопросов, на которые следует ответить философам Ордании. Подобно ракете мы сбрасываем ступени и набираем высоту. Так одной из ступеней сгорели в атмосфере Старые боги. Отброшен лирический аскетизм брошенного поколения. Мы не ищем образ Матери - мы в борьбе за новый ориентир, который неизбежно породит новые поколения, верующие в своих идолов. Но все это новые попытки долголетних поисков. Однажды мы поймем, в чем заключается их цель. Мы сможем признаться самим себе в чем-то важном и страшном. Пусть этим страшным признанием будет нереальность Материнских и Отцовский поступков. До тех пор остается надеяться, что где-то в глубинах космоса мы не наткнемся на женский силуэт, который в слезах кинется обнимать своих выросших до неузнаваемости детей, так и не усвоивших преподанный урок. Но все это будет потом…

Планы строятся, планы. Так что всем, кто читал у меня "На злобу дням", посвящается. Будет приятный бонус, а как он сыграет для остальных - поживем, увидим. Хотел бы еще проработать его, но вычитал как успел и смог. Всем удачи и хороших оценок!