Смотреть аниме онлайн, огромная коллекция аниме, всё бесплатно и без регистрации!

- 1 балл за редактирование поста, после завершения сбора работ
По итогом голосования ваш средний балл составил 26,34

Андрей выехал из дома уже за полночь. Ему предстояло провести в пути несколько часов. Но даже в это время он умудрился попасть в пробку в ближайшем Подмосковье. Пятница, лето. Кто-то стремится на дачу, отдохнуть от суеты мегаполиса, кого-то рейсовые автобусы везут домой к семье и, конечно, бесконечные потоки грузовиков, снующие туда-сюда по всем дорогам этой огромной страны. Глядя по сторонам на все оттенки красных стоп-сигналов и на такие разные номера регионов, Андрей Куренков думал о том, что вся Россия обслуживает столицу, поставляя туда продукты, стройматериалы, новые автомобили и, конечно, людей. А что взамен получает страна от столицы? Да, в общем-то, все то же самое. Москва – огромный перевалочный пункт, скапливающий в себе все, что можно и отторгающий излишки, порой переработав до неузнаваемости. Особенно часто это касалось людей, приехавших в большой город с надеждой и покидающих его с обреченностью.
Куренков тряхнул головой, прогоняя философские размышления, ведь для него Москва была прекрасным местом, городом с большим количеством амбициозных людей, которые с готовностью становились его клиентами. Сейчас у него появилась работа в Нижнем Новгороде, потом, возможно, Казань, а дальше… Что будет дальше, не знал и он сам. Ему не хотелось покидать столицу, но длительные поездки требовались для всестороннего развития квалификации.
Проехав Ногинск, Андрей обратил внимание, что движение стало не таким плотным и настроение его улучшилось. Он открыл окно и почувствовал, что на улице слишком душно для летней ночи. «Парит. Наверное, будет дождь», - подумал он. Через несколько минут его подозрения подтвердились – вдали сверкали зарницы, ветер усилился, а раскаты грома не предвещали ничего хорошего.
Пролетев мимо стоянки грузовиков, Куренков обратил внимание на одинокую фигуру человека, голосовавшего на остановке впереди. Андрей остановился рядом с ним и приоткрыл окно с пассажирской стороны. Человек оказался крепким парнем, лет двадцати семи, с рюкзаком за спиной, длинными волосами и заразительной улыбкой. Наклонившись к окну, он сказал:
- Здравствуйте, не подбросите до Владимира? Ну, или куда-нибудь поближе к нему?
- Неудачную ты погоду выбрал для того, чтобы путешествовать автостопом, - улыбнулся Куренков, - запрыгивай.
- Спасибо, - поблагодарил молодой человек, занимая место рядом с водителем, - только я хочу предупредить: денег у меня нет, но могу вас развлечь разными историями в дороге.
- Пойдет, - рассмеялся Андрей, трогая машину с места. – Как бы отсюда до Владимира добрался, если бы я не остановился? Или берут еще попутчиков?
- Берут, но в основном дальнобои, - кивнул парень. – Если бы никого не поймал, пошел бы на стоянку. Там ребята ночуют, которые меня из Москвы везли. Я Анатолий, можно Толик, можно Толян.
- Андрей. Очень приятно. И давай на «ты», не такой уж я и старый.
- Взаимно. Так какую историю хочешь послушать? Смешную или страшную?
Куренков нахмурился, ожидая окончания оглушающих раскатов грома, и ответил:
- Такая погода располагает к страшилке, но я уже многие слышал. Меня непросто удивить.
- Я попробую. Знаешь про женщину в белом?
- Конечно, - кивнул Андрей, - это знаменитый баян. Еще про черного пса есть. Там смысл такой же, только персонажи разные.
- А про ночного попутчика? – ни капли не смутившись, спросил Толик.
Куренков сглотнул и предложил молодому человеку убрать рюкзак на заднее сиденье. Анатолий вежливо отказался, сославшись на то, что ему он в ногах совсем не мешает.
- Тогда рассказывай про попутчика, попутчик, - серьезно произнес Андрей.
- Есть такая легенда, что бродит по дорогам нашей Родины одинокий мужик. Под колеса не бросается и водителей не пугает, как женщина в белом. Стоит где-то вдали от населенных пунктов, да попутку ловит. Если остановишься, то всегда по пути тебе с ним будет. Якобы понравиться ему надо, тогда удача тебя ждет большая, и в пути никогда в беду не попадешь. А если обидишь его чем-то, то никогда ты до пункта назначения не доедешь. Сгинешь вместе с машиной без вести, и никто о тебе больше не услышит.
Дождь начал стучать по лобовому стеклу. Андрей следил за дорогой, изредка переводя взгляд на спутника, думая о чем-то своем. Поняв, что история закончена он хмыкнул и сказал:
- Одет он в серую ветровку, волосы собраны в хвост, а зовут его Анатолий. Так?
- Не так, - тихо произнес Толян, - представиться он может любым именем. Паспорт у него никто не спрашивает, когда в машину приглашает.
Пассажир наклонился к своему рюкзаку, открывая боковой карман. Куренков все больше смотрел на попутчика и все меньше на дорогу. Анатолий достал термос и, рассмеявшись, спросил:
- Будешь чай? Горячий еще.
- Нет, - ответил Андрей после глубокого вздоха. – Я кофе на заправке выпил.
- Как знаешь, - хохотнул Толик, делая глоток. – Ты что? Обиделся? Сам же просил страшную историю. Эту мне один дальнобойщик под Смоленском рассказал.
- Обиделся, - кивнул Куренков, - только не на историю. А на то, что ты такими дешевыми психологическими уловками пользуешься. Некомфортно себя чувствуешь и решил за мой счет самоутвердиться?
- Честно сказать, никогда бы не подумал об этом с такой стороны. Извини. Просто попугать хотел, без задней мысли. А то все-то он знает и про женщину и про пса, - Толик улыбнулся во все тридцать два зуба и мягко хлопнул водителя по плечу в знак примирения. – Кем ты работаешь? Просто такие ассоциации, как будто ты психолог.
- Что-то в этом духе, - сказал Андрей, сосредоточившись на дороге, - если скажу – будешь смеяться.
- Не могу обещать, что не буду. В конце концов, если уж страшные истории не зашли, то хоть поржем вместе. Против психологов я ничего не имею.
- Я - тренер личностного роста, - сказал Куренков.
- Это типа Дейла Карнеги? Ездишь с семинарами по городам и селам и учишь людей быть счастливыми? Молодец, если люди без твоих советов не могут обойтись, то надо с них три шкуры драть. Может, расставшись с деньгами, они почувствуют вкус жизни.
- Не совсем, - начал объяснять Андрей, - я работаю с конкретным человеком. Вот представь: поднялся кто-то в большие начальники, а опыта работы с людьми на таком уровне у него нет. Где прогнуться, а где надавить, он не знает. Ему и на совещаниях в больших кабинетах выступать нужно, и работяг в узде держать, и с конкурентами заигрывать, а главное - постоянно переключаться с одной линии поведения на другую. Кому-то это дано с рождения, кому-то приходит с опытом, а кто-то без меня справиться не может.
- Интересно, - сказал Толян, - наливая себе еще чая. - Судя по машине, это неплохие бабки приносит. А чего ты во Владимире забыл? Мне кажется, что в Москве такая профессия более востребована.
- Я в Нижний еду. Очень там заманчивое предложение есть. Ну и нарабатываю клиентскую базу, так сказать .А ты зачем во Владимир, да еще на ночь глядя, тем более таким необычным способом?
Гроза осталась где-то позади. Еще слышались отдаленные раскаты грома, дождь тихонько моросил за окном, ветер, принесший свежесть, успокоился, а на горизонте показалось светлое небо. Глядя на рассвет, Анатолий заговорил:
- Еду к девушке. Спонтанно все получилось. Она должна была работать, и я со спокойной совестью отдал машину брату на все выходные. На электричку я не успевал, вот и выбрал путешествие полное приключений и новых знакомств. Знаешь, как иногда здорово сорваться куда-то, оставляя все позади, не думая о проблемах и домашних заботах? Только ты и дорога, много разных людей и новых историй.
- Честно сказать, не знаю, - покачал головой Куренков, протягивая руку к чаю Толика и делая глоток. – Постоянно работа-работа… Иногда назначаю встречи в ресторанах, чтобы только успеть поесть и бежать к следующему клиенту. И ведь с каждым нужно взаимодействовать в полную силу, иначе результата не будет, - выпив еще чая, водитель вернул кружку владельцу и тряхнул головой, пытаясь, то ли взбодриться, то ли отогнать мысли о работе. – Так, значит, ты и сам водитель? Наверное, часто берешь голосующих, учитывая твое увлечение автостопом?
- Стыдно признаться, но – нет. Совсем не беру. Боюсь встретить попутчика, - очень серьезно произнес Толик, глядя куда-то вдаль.
Андрей сбавил скорость, посмотрел на своего пассажира и расхохотался. Попутчик грустно улыбнулся в ответ и промолчал, ожидая, когда у его нового знакомого закончится истерика. Водитель смеялся несколько минут, но никак не мог остановиться. Он пытался вспомнить, когда так долго и искренне смеялся, но не получалось. Взяв, себя в руки, он спросил:
- С чем у тебя чай? Я хочу знать рецепт, давненько я так не веселился. Рассказывал мне про темного попутчика, я думал, издеваешься, а ты, оказывается, в него веришь?
Приступ смеха сменился кашлем, когда Андрей посмотрел в равнодушные глаза пассажира. Тот пожал плечами и сказал:
- Не в темного. Просто в попутчика. Как-то я взял такси в Москве и водитель мне рассказал историю о том, как вез двух упакованных мужиков куда-то за город. Один из них спал на заднем сиденье, а тот, что сидел рядом все выпытывал у него про сокровенные желания. Таксист был здоровый и явно опытный, но даже когда мне рассказывал эту историю, в его голосе чувствовалось напряжение. В общем, произвел на него тот пассажир впечатление, а точнее, страху нагнал. Он когда мужикам на базе рассказал, они все над ним смеялись. А пожилой механик подтвердил его слова. Будто бы такой же случай приключился в их таксомоторном парке еще в восьмидесятых. Якобы тот таксист после этого с работы ушел.
- Интересная история, - серьезно сказал Андрей, - но скорее странная, чем страшная.
- Вот и мне так показалось, - согласился Толян. – Но со временем, пересказывая ее другим водителям, я узнал, что это не единичный случай. Похожие ситуации случались в разных регионах с другими людьми. Когда гостил у родни в Таганроге, мне там рассказали интересную интерпретацию этой истории. Попутчик – это дьявол, путешествующий автостопом. Он никого не убивает и не утаскивает силой в ад. В ходе непринужденной беседы в дороге он интересуется человеком, а в конце пути делает предложение, от которого сложно отказаться. Обещает выполнить любое его желание в обмен на душу. Вот такого попутчика я и боюсь встретить.
- А чего ты боишься? – удивился Куренков. – Ты же всегда можешь отказаться. Что твои источники говорят, выполняет он обещание-то?
- Никто из тех с кем я разговаривал, не согласился. А мне страшно, что он найдет ко мне подход. Вдруг выудит из меня то, от чего я не смогу отказаться, или сам создаст ситуацию, в которой мне некуда будет деваться. Вот ты, например, чего больше всего на свете хочешь? – неожиданно пассажир перевел тему разговора на желания Андрея.
- Победы коммунизма над капитализмом, - отшутился водитель.
Но Анатолий не собирался сдаваться, что с одной стороны развлекало, а с другой раздражало Куренкова:
- Ты мужик не бедный, но сам куда-то едешь, работаешь. Иногда сталкиваешься с людьми, с которыми не хотел бы иметь ничего общего. Променял бы ты душу на миллиард в свободно конвертируемой валюте?
- Мои заработки полностью покрывают потребности. Не вижу смысла продавать душу за деньги. А ты, сам согласился бы на миллиард?
- Я еще молодой, заработаю, - усмехнулся попутчик.
- Ну, хорошо, - кивнул Андрей, решив, что в эту игру можно играть вдвоем, - а если мама заболеет или девушка? Отдашь душу за их благополучие?
- Мама у меня очень набожная, она мне такого никогда не простит. Да и за девушку я на вечные мучения не согласен. Вот, если ребенка своего спасти, то это вариант. Но пока я детей не нажил, надеюсь, здоровенькие родятся, в любом случае я в первую очередь на медицину положусь, а не на дьявола. А у тебя дети есть? – спросил Толя и начал копаться в рюкзаке.
- Не повезло тебе со мной, - хмыкнул Куренков, - никого у меня нет. Ни за кого душу не заложу. Так что рано ты, попутчик, за договором полез.
- Впопыхах собирался, не уверен, что взял с собой все необходимое, - заулыбался пассажир.
- А, может, силу какую-нибудь хочешь? Бессмертие, лазеры из глаз или мысли читать уметь? – не сдавался Андрей. Для него этот спор стал принципиален. Неужели со всем своим опытом он проиграет какому-то сопляку, верящему в сказки?
- Вот уж чего не надо, того не надо. От людей и так отдохнуть негде, а еще их мысли слышать… это не дар, а проклятье. За это мне попутчик запасную душу должен будет, - рассмеялся Толик.
В этом направлении разговор продолжался еще час. Попутчики предлагали друг другу все более изощренные варианты вознаграждения за душу. Но никто так и не подобрал желания, достойного такой высокой платы. В какой-то момент Андрей понял, что его собеседник уснул и свернул по указателю во Владимир.
- Просыпайся, темный попутчик, приехали, - сказал водитель, расталкивая спящего пассажира.
Толян протер лицо руками, поправил волосы и, пожав руку Андрею начал выбираться из автомобиля. Вытаскивая рюкзак, он с улыбкой произнес:
- Доставил в целостности и сохранности. Спасибо. Ждет тебя удача в новом городе, а беда обойдет твой путь стороной.
Андрей кивнул и протянул собеседнику визитку со словами:
- Возьми, на всякий случай. Вдруг потребуются услуги тренера личностного роста, - Куренков сделал паузу, - или найдется вещь, ради которой ты согласишься продать душу.
Рассмеявшись, Анатолий хлопнул дверью и повернулся к ней спиной. В этот момент он осознал, что стоит во дворе дома своей девушки, хотя точно помнил, что не называл Андрею адреса. Он мельком взглянул на черную карточку в руке, на которой серебряной вязью был написан короткий текст:
Андрей Куренков
«Исполню ваше самое заветное желание»
И номер телефона.
Толик обернулся к автомобилю и за опустившимся стеклом увидел человека с ярким блеском в глазах и звериным оскалом, к которому никогда бы не решился сесть в машину. Андрей махнул ему рукой и тихо произнес:
- Запомни, попутчик: Дьявол не ездит автостопом, он предпочитает путешествовать с комфортом.
Машина тронулась, закрывая на ходу стекло с пассажирской стороны. Толя стоял у дороги и, выронив из рук рюкзак, смотрел на удаляющийся черный джип с номером С666АТ.

Наша жизнь почти отучила нас бояться. Масса удобств, комфорт, большая или меньшая уверенность в будущем. Мы почти потеряли способность видеть что-либо выходящее за пределы нашей повседневности. Мы почти инстинктивно игнорируем то, что нам не нравится. Мы не слушаем тех, кто думает иначе.

Я проснулась. Первым делом – проверить, на месте ли моё лицо? Пальцы скользят по щекам, носу, пробегаются по лбу, откидывая в сторону прядь волос. Кажется всё в порядке. Проверю у зеркала. Да. Всё на месте. Отлегло от сердца. За остальное я не боюсь, а вот лицо потерять страшно. Шлепая босыми ногами по татами, прохожу в угол комнаты. Включаю телевизор. Как и положено в это время – новости. Вот и отлично. Послушаем.
- … По сообщениям полиции этой ночью новых нападений не было. Предпринятые меры безопасности, видимо, приносят свои плоды. За последнюю неделю неизвестный преступник, названный «Резателем» смог нанести целых два удара. Погибшие – ученица старшей школы и банковский клерк…
Переключаю канал.
- … звестно. Однако можно предполагать, что мания этого человека не так проста. Погибшие никак не связаны. Пожилая продавщица цветов, домохозяйка, автослесарь, ученица старшей школы, клерк…. Эти люди не были знакомы. Они разного пола, возраста, профессии, социального статуса. Да и сам способ убийства…
Новое переключение.
- … лица жертв изрезаны до полной неузнаваемости. Удары наносились хаотически, словно в припадке ярости…. Опознание проводилось по имеющимся документам. Преступник не заинтересовался некоторыми дорогими украшениями госпожи Арисугавы и довольно большой суммой денег у господина Матсумото, клерка. Это говорит о том, что основной задачей «Резателя» было именно убийство. Полагают также…
И еще один канал.
- … Стоит спросить муниципальные власти и Управление полиции – как долго наш город будет жить в страхе? Почему власти не могут обуздать бесчинства единственного ненормального? Обращайтесь в местные советы, требуйте ответа! На следующих выборах выразите недоверие политике мэра Хироши! Голосуйте за партию «Зеленая волна»!..
Щёлк.
- … газин поступили новейшие средства самообороны. Газовые балончики, шокеры, индивидуальная сигнализация. Но главное помнить, не наличие этих средств может помочь вам, а соблюдение простых правил. Избегайте криминальных и развлекательных районов. Не задерживайтесь вне дома сверх действительно необходимого времени. По возможности передвигайтесь группами….
Ладно. Хватит на сегодня. Выключаю телевизор и отправляюсь в ванную. Как всё-таки приятно. Теплые струи барабанят по коже, смывая сонливость и даря бодрость. Тщательно промываю волосы. Минусы длинной причёски – трачу очень много времени. Уф. Закончила. Пора одеваться и на улицу.

День – безопасное время. Вокруг множество людей, машин. Все куда-то спешат. Еду в вагоне монорельса. Тут тоже говорят про убийцу.
- А я так и сказала моему Сакаки: - «Заезжай теперь за мной на работу. В такое время необходимо держаться вместе. Вон даже по телевизору об этом говорили».
- Точно, точно! - Я сыну так и сказала: - «Ну и пусть смеются, что я встречаю тебя после школы. Зато ты будешь жив».
- И не говори. Куда только полиция смотрит? Тут недавно один молодой парень выступал. «Зеленый кто-то там». Он такие вещи рассказывал! Бюджет полиции растёт, а раскрываемость падает. Количество преступлений с применением огнестрельного оружия только увеличивается. А уж, какие строгие законы принимали!
- Именно. Я вчера письмо написала на сайт администрации. Так представь, его удалили! Спам, говорят.
- Не видать Хироши наших голосов!
- Это точно. А вы что думаете, госпожа Яманаши?
- Полиция не справится. – Пожилая женщина покачала головой. – Нет, не справится.
- Почему это? У меня старший сейчас в колледже полиции. Он говорил, что маньяков всегда вычисляют. Есть разные методики….
- Это не маньяк. Не человек. Это ками1.
- Что?
- Ками. Какой-нибудь онрё2. – Госпожа Яманаши прошептала последние слова и задремала.
Её собеседницы переглянулись и, улыбнувшись, направились к выходу. Это была и моя станция, так что вышла с ними.
Вот день и прошёл. Жаль, приходится возвращаться так поздно. Уже совсем стемнело. В тесных переулках, ведущих к моему дому, стоит мрак. Страшно. Стрекот цикад заглушает почти все звуки, но я все равно настороженно прислушиваюсь. Вот опять. Мне не показалось! Шарканье подошв. Шаги медленные, затруднённые. С какой стороны? В панике кручу головой. Никак не могу понять! Тьма скрадывает ориентиры, размывает все звуки. И ещё эти цикады! Чтоб вас всех Судзумия переловила! Мешаете!
Оно уже рядом. Я слышу не только шаги. Хриплое, тяжёлое дыхание. Близко! Слишком близко!
Шаг за шагом. Вздох за вздохом. Тени позади меня всколыхнулись и сложились в невысокую, искажённую, словно бы деформированную фигуру. Кашель. Тень повернулась в мою сторону.
- А, это ты?..
** ** ** ** **
Я проснулась. Первым делом – проверить свое лицо. Губы, скулы, глаза…. Всё на месте. Шаг к зеркалу. Утренний ритуал, ставший уже привычным. Включаю телевизор. Как обычно – новости.
- …ника растет. Все отряды полиции подняты по готовности. В городе вводится комендантский час. «Резатель» снова нанес удар. В этот раз его жертвой стала пожилая женщина…
Щёлк.
- …Характер повреждений тот же, что и у предыдущих жертв. Орудие – режущее, очень тонкое. Напоминает скорее ланцет или скальпель. Сила приложена очень большая. В районе шеи ударами рассечены позвонки. Смерть наступила почти мгновенно. Но преступник продолжал бить...
Щёлк.
- …жилая женщина, госпожа Яманиши. Дочь известного священника храма Нокогири-яма Нихондзи3. Она вела одинокую спокойную жизнь, помогала в местном развлекательном центре. Также состояла в комитете местного самоуправления. Соседи отзы…
Щёлк.
- … она была несколько странной. Знаете, как не от мира сего. Ну, так понятно, почти всю жизнь провела при храме. Ей везде мерещились призраки. Но очень вежливая и всегда помогала. Вопросы в местном комитете она решала очень хорошо. Организовать уборку, поговорить с драчуном, заказать доставку к празднику – она все делала так спокойно и уверенно. Каким извергом надо было быть…
Пожилую женщину значит, убил в этот раз, да, Резатель? И она потеряла свое лицо…. Я еще раз ощупала себя и направилась в ванную. В каком ужасном мире мы живем!
Сегодня я освободилась гораздо раньше. Гуляя вдоль реки, вышла к небольшому храму. Во дворике стоял, опираясь на метлу, молодой монах и отвечал на вопросы нескольких женщин, окруживших его.
- Прошу прощения, я не знаю где сейчас священник. Утром он получил письмо от покойной госпожи Яманиши. Прочитав его, он велел мне убираться в храме и в волнении выбежал со двора. Я не знаю, где он сейчас и когда вернется. Очень извиняюсь, но я больше ничего не смогу вам сказать.
- От Яманиши, которую убили?
- Да. Она знала гудзи4 Орисаву с детства. Её отец обучал нашего первосвященника и присвоил ему начальную квалификацию.
- Интересно, что эта полоумная написала такого, что Орисава бросил свой храм?
- Прошу прощения, не могу знать. Но мне кажется, что госпожа Яманиши не была полоумной. Скорее просто видела то, что мы не замечаем в силу своей ограниченности. Она всегда охотно помогала мне, и я буду оплакивать её.
- Да. Мне она тоже помогала время от времени. Вы правы. Мы все должны помолиться за ее душу.
Эх. Я снова загулялась. Уже стемнело. Ночь вступила в свои права, и я боюсь. Опять пробираюсь сквозь темноту переулков. Цикады поют. Хоть какое-то общество. Небольшая улочка, выходящая на главную в нашем районе. Дом в японском стиле привлекает мое внимание. Одна из его бумажных стенок сдвинута, впуская ночной воздух, и из ярко освещенной комнаты доносятся веселые голоса. Я подхожу поближе. Сквозь листья растущего во внутреннем дворике бамбука, я заглядываю внутрь. Вокруг ро5 сидят дети, по виду школьники. Четыре девушки и два парня. Они смеются, обсуждая Осаку. Чем их так развеселил третий по населению город в Японии? И как он мог «снова упасть прямо на глазах у всех». Кажется, я чего-то недопонимаю.
Одна из девушек вдруг подняла голову и посмотрела прямо на меня! Оранжевые, сверкающие глаза, словно пронзили зеленую завесу листьев и ударили меня в сердце. Ах, вот ты как? Ты видишь мое лицо? Не отдам! Мои безымянные пальцы вытянулись, истончились, холодно блеснули лезвия когтей. Если хочешь войны, ты ее получишь! Не трогай мое лицо! Не смотри на меня! Я прорвалась сквозь хлипкую завесу зелени и начала свой новый бой.
Утро. Я проснулась. Лица нет. Ничего нет. Но я найду их! Я снова вернусь! Я….

Наша жизнь почти отучила нас бояться. Масса удобств, комфорт, большая или меньшая уверенность в будущем. Мы почти потеряли способность видеть что-либо выходящее за пределы нашей повседневности. Мы почти инстинктивно игнорируем то, что нам не нравится. Мы не слушаем тех, кто думает иначе.
Но, иногда…. Иногда нам приходится. Природные или техногенные катастрофы, война, убийства. Иногда нам удается раскрыть глаза и увидеть вокруг то, что есть. То, что всегда здесь. То, что мы не понимаем. И тогда мы можем бороться. Нельзя победить врага, которого не видишь.
Примечания.
1. Ками (яп. 神) — в синтоизме духовная сущность, бог. Согласно определению Мотоори Норинага, данном им в его комментариях к Кодзики, ками именуются божества неба и земли, описанные в древних писаниях и их тама, обитающие в посвящённых им святилищах. Также ками могут именоваться люди, птицы, звери, поля и любая другая природа, обладающая исключительными качествами, внушающими трепет. При этом исключительность может подразумевать как положительные, так и отрицательные качества. Из определения Мотоори можно заключить, что под термин «ками» подпадает в том числе и то, что в других религиях именуется духами. В синтоизме нет чёткого разделения между людьми и ками. Японские боги могут жениться на человеческих девушках, а человеческие юноши могут соблазнять богинь. Также выдающиеся люди могут своими поступками заслужить божественный статус. Ками могут умирать, например, в Японии демонстрируется место, где по легенде умерла богиня Идзанами. Также они не обладают всеведением или всемогуществом и за каждым из них закреплена своя сфера влияния. Даже верховному божеству приходится опираться на помощь подчинённых. Особенностью синтоистских богов, выделяющей их среди прочих является то, что подчеркивается связь между людьми и ками. Согласно синтоизму люди были не сотворены богами, а рождены ими.
2. Онрё (яп. 怨霊 онрё:, обиженный, мстительный дух) — в японской мифологии привидение умершего человека, вернувшееся в мир живых ради мести, восстановления справедливости или исполнения некоего проклятия. Такое привидение не в состоянии обрести покой, пока не совершит свою месть.
Традиционное сценическое воплощение онрё выглядит так: белые погребальные одежды, длинные черные распущенные волосы, характерный бело-синий макияж айгума (яп. 藍隈, буквально «темно-синий грим»), имитирующий мертвенную бледность.
3. Этот храм с долгой историей находится в Кёнан, префектура Тиба. Храм был основан в 725 г. монахом Гёки. Главным божеством является статуя Исцеляющего Будды Якуси Нёрай, который держит в левой руке горшочек с лекарством от всех болезней. 30-метровая статуя впечатляет размерами.
Внутренняя часть храма подразделяется на площадь Будды, горный пик, место для архат и главную дорогу. На вершине горы находится вырезанная в скале статуя Каннон. На холме есть также храмовый колокол, являющийся важным культурным достоянием.

4. Священники должны знать все тонкости проведения ритуалов, церемоний и праздников, включая специальные литургии по тем или иным поводам. Этому мастерству можно обучиться либо у других священников, посещая их занятия, организованные Ассоциацией синтоистских храмов и ее региональными филиалами, либо на курсах в Университете Кокугакуин или в духовных семинариях. По окончании учебы, без экзаменов, священник получает одну из четырех степеней квалификации. Не имея такой квалификации, ни один из них не может быть утвержден Ассоциацией синтоистских храмов.
Каждым храмом руководит первосвященник (гудзи), в крупных храмах могут служить также ассистент первосвященника (гон-гудзи) и несколько духовных лиц двух более низких рангов (нэги и гон-нэги). В храме в Исэ есть также должность высшей жрицы (сайсю). Согласно старинной традиции, данное место всегда занимала принцесса императорской семьи. В1868 году эту традицию упразднили, а в 1946 — восстановили.
Если священник не проводит церемонию и не занят чем-то другим в храме, он одет в обычную, повседневную одежду. Очень редко можно увидеть на улице священнослужителя, облаченного в ритуальные одеяния. Священник, который служит в большом храме или в нескольких маленьких (порой в двадцати и даже тридцати), посвящает этой работе все свое время. Между тем многие работают еще и учителями, чиновниками, клерками или имеют какое-то другое постоянное занятие, а службе в храмах отдают лишь часть своего времени. В таких случаях ассистент либо кто-то из членов семьи священника замещает его, выполняя неотложные дела и уделяя внимание прихожанам. В большинстве маленьких, не имеющих особого значения храмах вообще нет постоянных священников, там богослужения проводятся только в дни религиозных праздников или по специальной договоренности. В то же время есть храмы, в которых служит много священников. Так, например, в храме Ясукуни их двадцать пять. Согласно статистике Министерства образования, в марте 1959 года в стране насчитывалось 21 020 священников, работающих в 80 005 храмах.
Особенностью послевоенного периода можно назвать появление в храмах женщин-священников. Началось это еще во время войны, когда жены стали замещать своих мужей-священнослужителей, призванных в армию. Если супруг не возвращался с поля боя, его обязанности в храме продолжала выполнять вдова. Позднее Ассоциация синтоистских храмов обеспечила этим женщинам возможность стать квалифицированными священниками.
Девушки (мико) в белых кимоно и ярко-красных хакама отнюдь не являются непорочными весталками, как иногда думают. Они — дочери священников или местных жителей, и их главная "работа" — исполнение ритуальных танцев перед ками. Также мико выполняют мелкие, но не¬обходимые в храме обязанности. Когда они выходят замуж, их место занимают другие девушки.
Музыканты и иные служащие храма могут быть священниками, а могут и не быть ими. Большинство священнослужителей совмещают церемониальные функции с административными. Часто на их плечи ложится бремя ответственности за пополнение фондов и содержание зданий. В больших храмах нередко на работу нанимают обычных администраторов и рабочих.
5. Ро - низкий деревянный столик с подогревом для ног, который стоит не на полу, а в специальном углублении, в результате за ним можно сидеть как за обычным европейским столом со скамьей.

Часть 1. Алёна.
Сегодня двадцатое июня, канун дня моего рождения. Я тащу онемевшие ноги по еле заметной тропинке, затерявшейся среди покрытых лесом гор. Плечи гудят, и кружится голова. Привалы уже не помогают. Усталость только накапливается в изнурённом теле. Согласие на пешее приключение, в которое затянул меня брат, оказалось огромной ошибкой. Ребята подбадривают и несут мои вещи. Я стараюсь не подавать вида, что шагаю почти на автомате. Но по одному взгляду в голубые, затуманенные глаза становилось понятно, что человек я не приспособленный, случайно попавший в эту передрягу. Брат же скачет по склонам, как горный… козёл. В мой замутнённый разум постепенно пробиралась мысль, что эта поездка его изощрённая месть за все детские обиды.
В группе нас четверо: я Алёна, Саша, Илья и мой коварный близнец – Лёшка. Все ребята старые друзья брата, но из-за разности интересов мы почти не общались. И вот теперь я иду с этими закоренелыми туристами в неведомые дали, мечтая об уютном спальнике и сладком сне.
Начало вечереть, ребята решили, что пора остановиться на ночёвку. Саша с Ильёй занялись палатками, а брат пошёл за камнями для костра. Нам повезло, мы наткнулись на достаточно ровную площадку, с одной стороны, к которой примыкала уходящая в небо скала. Внезапно раздался шум осыпающихся камней и Лёшкина ругань.
- Лёха, ты там живой? — крикнул Илья.
- Идите сюда, я кое-что нашёл!
После небольшого обвала открылась часть какой-то незамысловатой постройки: стены и крыша. Парни стали убирать камни, чтоб расчистить находку. Через некоторое время нашим глазам предстал небольшой домик, сложенный из цельных плит, примерно полтора метра в длину и одного в высоту.
- Слушайте, похож на дольмен, — сказал Саша, — их в этих местах полно.
- Да, похож, — подтвердил Лёшка. – Ленка, помнишь мы в детстве на экскурсию ездили, из Геленджика?
- Ну да. Только этот маленький какой-то.
Разбив лагерь на скорую руку, мы принялись за ужин. Саша колдовал над котелком.
- Санёк, чем кормить будешь? – поинтересовался Илья.
- Да, это он зелье приворотное для Ленки готовит? – сказал Лёшка.
Саша недовольно хмыкнул. Он был против, что брат взял меня с собой. Я только тормозить всех буду… Что уж… С этим не поспоришь! А вот Илья всю дорогу улыбался и помогал: то руку подаст, то вещи мои тащит… А сейчас протянул кружку того самого дымящегося приворотного зелья…
Деревьев на площадке, где расположился лагерь, не было. С неба ярко светила полная луна. Отчётливо был виден каждый камешек и травинка на земле. Жёлтыми паутинками выделялись растяжки палаток. Мы расположились у костра. Лишь та часть поляны, что была закрыта от луны каменной грядой, пребывала в темноте. Там, среди кустов и камней, притаился маленький загадочный дольмен. Его находка полностью овладела нашими мыслями.
- Экскурсовод рассказывал легенду про великанов и карликов. Что первые строили дома для вторых, это и были дольмены, — вспомнил Лёшка.
- Я как-то читал, что дольмены расположены в «местах силы», и к ним паломники ходят. Кто лечиться, а кто энергии космоса набираться. А ещё передачу смотрел, где рассказывали, что они могут быть порталами в другие измерения и построены раньше египетских пирамид, – выкапывая из пепла картошку, сказал Илья.
- Нам ещё говорили, что дольмены использовали как гробницы, и в некоторых даже находили останки, — вставила я.
- Да, а ещё по ночам… Из них слышат разные странные звуки… А иногда в районах их расположения люди пропадают…— замогильным голосом затянул Саша, подсветив фонариком лицо.
- Санёк, прекрати! – засмеялся Лёшка, — а то Ленка всю ночь спать не будет!
- Ага! И ты тоже! – огрызнулась я.
- Слушайте, мы совсем забыли о главном! Где мои поздравления и подарки? – всполошился Лёшка.
- А почему только твои? Вы же близнецы! – заметил Илья.
- Лёша родился без десяти двенадцать, а я в двадцать минут первого. Так что у меня завтра день рождения, — пояснила я. – А вот и мой тебе подарок!
Я протянула кожаный чехольчик, на руку брата скользнул новенький складной нож. Он раскрыл его. На лезвии блеснула луна, высвечивая гравировку: «Моему отражению». Илья протянул небольшую флягу со словами: «Я тут у отца сцедил немного, его самого ценного». После чего мы все и попробовали этого «самого ценного», подняв кружки за здоровье брата. Саша же долго копался в рюкзаке, доставая довольно увесистый свёрток.
- Ну что, Чингачгук — Большой Змей, держи на замену сломанному!
Брат развернул подарок, и в его руках оказался небольшой топорик. Лёшка вскочил и издал боевой клич, а потом предложил мне сделать эксклюзивную стрижку, так как мои длинные волосы отлично подходят для скальпирования. В ответ, брату прилетело железной кружкой.
- Да ладно, Ленка! Я же пошутил!..
Мы ещё немного посидели и отправились по палаткам.
***
Первая ночь, которую я проведу под звёздным небом… Ммм… Романтика!.. Бред! Как, вообще, можно уснуть в этом спальнике?! Я еле застегнулась… запуталась в подкладке… распсиховалась и почти расплакалась! Ужасно жёстко и неудобно лежать! Каримат такой упругий, на деле оказался не мягче листа картона! Я попыталась взять себя в руки, замереть и посчитать до пятидесяти. На тридцати в глазах замелькала тропинка, утопающая в листьях папоротника. Солнце светило сквозь ветви деревьев. Зелень сменили голые камни. Я услышала крики брата:
- Ле-на! Ле-на, помоги!
Взобравшись по склону, я увидела, как его затягивает в маленькое отверстие дольмена. Сначала ноги, потом туловище. Он кричал от боли. Я кинулась к Лёшке, но ноги начали проваливаться в камни, словно в зыбучий песок. Мы были в нескольких метрах друг от друга. Сквозь крики слышалось, как ломаются его кости. Ободранными до крови руками я пыталась освободиться, но что-то схватило меня за ноги там, в камнях.
- Ле-на!.. Ле-на!.. Лен-ка! Ты почему не отзываешься? – почти вытащил спальник из палатки Лёшка. — Идиотка, я уже было подумал, с тобой что-то случилось! Ну чего так вылупилась на меня?
Потребовалось несколько секунд, чтоб прийти в себя.
- Да так… сон плохой приснился… а тут ещё ты орёшь, – пробубнила я. – Что, вообще, забыл в моей палатке?
- К тебе Сашка не заходил?
- С чего бы?
- Да фиг его знает! Мы в карты играли, он вышел покурить, а спустя полчаса так и не вернулся. Ну мы и подумали…
- Сколько раз говорила, не твоё это – думать…
Пришлось выбраться из своей «уютной постельки».
- Вы хоть его искали, или сразу ко мне полезли? – недовольно спросила я.
- Ну звали…
- Свистели… — добавил Илья. – Не отзывается!
- Надо же как вы человеку надоели, что он сбежал! – пыталась пошутить я, скрывая накатившую волну тревоги. Может, мне показалось, но все вокруг словно замерло. Абсолютную тишину нарушали лишь наши голоса.
- Лена, шнурки завяжи! – обратил внимание Илья, — смотри споткнёшься! Стойте тут, сейчас фонарь принесу!
Я присела завязывать бантики. В тени скалы послышался шорох, и посыпались камни.
- А вот и потеряшка, — усмехнулась я, — он просто попугать решил, а вы повелись!
Как только я затянула узелок, Лёша сделал шаг назад, чуть не наступив на меня.
- Ты что не видишь?.. – отпрянула в сторону. Подняв глаза, увидела, как брат заваливается на спину, а его грудь пробита какой-то длинной палкой. Я только и успела, что подхватить его у самой земли. Изо рта вытекала тёмная пузырящаяся жидкость, ею начала пропитываться и майка.
– Лёшенька?! Лёша, что происходит? – паника затопила разум, дрожащими руками я пыталась вытереть лицо брата. Теперь и они были измазаны в тёмной скользкой жиже. По лицу скользнул свет фонарика.
- Лена, что за?..
Послышался хруст…Тело Ильи осело рядом. Топорик торчал из головы, раскроив её почти до середины. Справившись со ступором, я отпустила тело брата и рванула в противоположную сторону от смертоносной угрозы. Пробежав несколько метров, рухнула на землю, зацепившись за растяжку палатки. Подняться уже не успела… Кто-то наступил мне на спину, придавив к земле. Оглянулась… щёку обожгла боль. Рядом с глазом блеснула поверхность ножа, воткнутого в землю. Напавший схватил за волосы и рванул на себя. Боль, заполнившая мозг, вырвалась наружу истошным криком. Из глаз брызнули слезы. Неизвестный потащил меня в сторону темноты, где недавно был найден маленький, засыпанный камнями дольмен…
Напавший оказался не один. Сквозь слезы мне удалось различить второго, склонившегося над телами брата и Ильи. В свете луны я увидела, как он вогнал в них крюки и потащил за собой. Ужас придал мне сил. Несмотря на явное предостережение, в виде разорванной щеки, я извернулась и укусила руку, тянувшую за волосы. Незнакомец рыкнул и наотмашь ударил по лицу. Крутанув, меня швырнуло наземь. Голова приземлилась на камни. Темнота окутала тело и сознание…

Часть 2. Александр.
- Чья последняя? – кинул я карты на центр палатки. – Какой там счёт?
- У меня – шесть, у Лёхи – четыре, у тебя уже десять, — констатировал Илья.
- Настоящие игроки начинают с десяти. Так, Санёк? – мешая карты, сказал Лёха. – Кстати, мы так и не решили, на что играем.
- Кто выигрывает - идёт спать к Лене в палатку, — заулыбался Илюха.
- А кто проигрывает? — забеспокоился я.
- Кто проигрывает – несёт завтра её рюкзак! – загрёб очередную взятку Лёха. – Кстати, не факт, что она пустит победителя ночевать. Я бы заранее губу не раскатывал…
- Интересно, а почему ты не нёс её вещи сегодня? – возмутился я.
- Я дал вам возможность созерцать красоту моей сестры, неблагодарные! За всё нужно платить!
- Хех!.. Саня, завтра ты расплачиваешься! – посчитав свои очки, сказал Илья.
- Да ну вас! Очень мне нужна была её красота… Пойду, покурю…
- Что он так взъелся? Сестра у тебя и вправду симпатичная.
- Не любит Санёк домашних кошечек, дикую пантеру ему подавай, — слышались голоса парней из палатки.
Я достал зажигалку и прикурил…Сразу накатила романтика… Ночь. Горы. Тишина. Полная луна светит, как фонарь. Вот созвездие большой медведицы, а вон перевёрнутый ковш малой. Так спокойно на душе... Никакой городской суеты…Затушил окурок о камень. Встал. Расстегнул брюки. Оглянулся на Ленкину палатку. Вдруг выглянет, а тут я… Застегнул брюки. Зашёл за нашу палатку… Вокруг заросли папоротника. Тишина… Стоп! Ветра нет, но не может же быть так тихо. А как же все эти стрекочущие твари? Тут я что-то услышал… Шёпот? Шелест? Монотонное гудение или всё вместе? Звук точно доносился из-под скалы. Там было темно. Я мысленно представил, что там: кусты, каменная насыпь, дольмен… Мурашки поползли по ногам, перепрыгивая на спину… Тьфу! Что за бредовые мысли лезут в голову!
Решил вернуться к парням, как из темноты выскользнула фигура. Она принадлежала девушке. Я присел на корточки, чтоб не выдать своего местоположения. Незнакомка, крадучись, вышла на середину лагеря. Она опасливо озиралась по сторонам. Когда девушка повернулась, у меня отвисла челюсть… Это была Алёна, растрёпанная, в лохмотьях. Она оглянулась на темноту, которую только что покинула, и почти беззвучно устремилась вниз по склону. Я не понял, что происходит… может, это игра какая-то… но последовал за ней.
Алёна сразу заметила преследование и увеличила скорость. Позади, в лагере, раздались крики и свист. Парни искали меня. Я же, не замедляя хода, нёсся за Алёной. В жизни не подумал, что она так бегать может… Я позвал её в надежде, что бешеная гонка прекратится. Ожидания не оправдались. Ночь разрезал истошный женский крик. В это мгновение Алёна прыгнула на ствол впереди стоящего дерева, оттолкнувшись ногами, плечом врезалась в меня. Мы упали. К горлу прижалось что-то холодное. Я замер.
- Какого черта тебе от меня нужно? – зашипела Алёна. – И кто ты такой?
- С ума сошла?.. Саша!.. А вот что ты вытворяешь, не понятно! — восстанавливая дыхание, сказал я.
- Саша? – она рванула за футболку на себя, не убирая уже согревшуюся от горла железку.
Свет луны упал на моё лицо.
- Откуда взялся? Ты же пропал тогда, в лагере!
- Никуда я не пропадал!
Несколько секунд она обдумывала что-то у себя в голове. Потом со словами:
- Это же я кричала! — ломанулась обратно.
Вновь началась гонка. На этот раз она далась мне намного сложнее. Я с опозданием поднялся в лагерь.
Алёна сидела возле небольших тёмных пятен, след от которых тянулся в темноту. Она опустила пальцы в одну из лужиц.
- Знаешь, что это? Это Лёшина кровь… а вон Ильи, — её голос слегка дрожал. — Прости, братишка! Судьба дала возможность все исправить, но я поняла это слишком поздно...
Мне надоел этот бред, и я пошёл искать парней… Не найдя никого, пришлось вернуться к Алёне. Она сидела на камне, вертев в руках нож, который не так давно подарила Лёшке. Только сейчас я заметил, как она загорела. На щеке белела полоска, такие же были на руках и ногах. Одежда напоминала лохмотья с кожаными вставками. Это была совсем другая Алёна…
- Так, всё, я сдаюсь! Рассказывай, что происходит?
Она поведала мне историю, которую я скорее бы услышал от психбольного, запертого в одиночке, чем от хрупкой девушки. Алёна рассказала о моём исчезновении, о смерти друзей и ночных охотниках, о выживании в чужом мире, о своём побеге. Поведала о дольменах, которые открывают проходы по дням равноденствия и солнцестояния. Во всё это очень сложно было поверить нормальному человеку.
Алёна взяла Лёшкин новенький топорик и направилась к дольмену. Начало светать. Размахнувшись со всей силы, она ударила по каменному шву между крышей и стеной. Брызнули искры, а топор отлетел в сторону.
- Что стоишь? Помоги мне! – вскрикнула она.
Мы возились больше часа. Все попытки разрушить оказались неудачными. Маленькое сооружение словно издевалось над нами. Алёна выбилась из сил и заснула на траве. Больше ничего не придумав, я заложил злополучный дольмен булыжниками.
Проснувшись, Алёна увидела гору камней, которую с таким рвением мы с парнями недавно разбирали. Вернулись к палаткам. Алёна присела возле пепелища. Она выглядела одинокой и потерянной. Я долго не мог заговорить с ней. Произошедшее не укладывалось в голове. Набравшись храбрости, сел рядом.
- Мы не успели тебя поздравить… но думаю, что ребята будут не против. Вот… с днём рождения! — я протянул ей золотую цепочку. На ней висел небольшой медальон в виде знака бесконечности, усыпанной камешками. Они переливались в лучах утреннего солнца.
- Лёшка выбирал…
По загорелым Алёниным щекам побежали слёзы.

Высокий молодой человек шел по длинному коридору главного полицейского департамента города. Сослуживцы, завидев его, бросались в разные стороны и старались не попасться ему на глаза. Это ничуть не трогало парня, его лицо оставалось таким же бесстрастным, как обычно. Лишь изредка он останавливался и странным взглядом смотрел на кого-то. Именно этого и опасались его коллеги, потому что этот взгляд не сулил им ничего хорошего.
Поговаривали, что молодой детектив Ято, только недавно вступивший в ряды полиции, являлся экстрасенсом и мог видеть странные вещи. Поэтому с человеком, на которого падал его немигающий страшный красный взгляд, всегда что-то случалось. Правда, смертельных случаев не было, так как юноша своевременно предупреждал людей, что их ожидают трудности или чья-то смерть, или гибель, если те не предпримут определенные действия. Это все равно не избавляло от слухов и сплетен в его адрес.
Способность видеть духов или приведений у него проявилась в раннем детстве. Ребята в группе детского сада, куда ходил мальчик, всегда боялись, когда тот начинал играть и разговаривать сам с собой. А делал малыш это очень часто, просто не осознавал, что его собеседников никто не видит, кроме него. Уже тогда его стали считать странным ребенком: родители не разрешали своим детям играть с ним. В самом начале своей жизни Ято уже был одинок.
Только мама, пока была жива, любила и верила в своего сына, считая его очень красивым, хотя, периодически, его глаза приобретали странный темно-багровый оттенок. Женщина понимала, что ребенок что-то «видит» в этот момент, но все равно непроизвольно вздрагивала, когда он смотрел на нее такими глазами.
Куросава слышал, что в молодости его мать была похищена человеком, которого подозревали в многократных убийствах. Её след пропал на целый год, но девушка неожиданно объявилась в родном городе, потеряв память. Кьёко не помнила ни того, как пропала, ни кто ее увез, забыла всё, кроме родных мест, где родилась. Было очевидным, что ей удалось сбежать откуда-то, но что это за место, она так и не смогла дать следователям внятный ответ. Еще одним неожиданным фактом стала ее беременность. Хиджиката, как позднее стало известно врачам, уже девятый месяц носила под сердцем дитя. Отец ребенка остался неизвестным. Узи показало, что это был здоровый крепкий мальчик.
Молодой главврач местной больницы, Куросава Мамору, был влюблен в маму будущего малыша много лет, с самого детства, и предложил ей стать его женой, ожидая отказа. Но получил положительный ответ, вопреки всему. Так Ято получил свою нынешнюю фамилию, несмотря на то. Что был не родным сыном. Мамору любил мальчика, как своего собственного.
Все было замечательно, пока его родители не погибли при странных обстоятельствах, сгорев в собственном доме. Виновных не нашли, дело было приравнено к несчастному случаю и закрыто. Даже паранормальные способности не помогли молодому человеку раскрыть это запутанное происшествие. Он так и не смог «увидеть» отца и мать.
А благодаря другу семьи – Токугаве Сайто – детективу полиции, Куросава Ято стал следователем и напарником опытного полицейского. Уже тогда парень поклялся, что рано или поздно узнает, кто стоит за гибелью его семьи.
Красивый брюнет еще раз посмотрел на зазевавшегося коллегу, который возился с какими-то документами в коридоре и, без лишней траты времени, произнес:
- Джек, вам надо позвонить домой! Ваша бабушка оставила завещание, и вам необходимо приехать на похороны! Почти вся ваша семья уже собралась, ждут только вашего приезда.
Мужчина по имени Джек, к которому только что обратился парень, побледнел и выронил папку с бумагами, те рассыпались по полу в полном беспорядке.
- Откуда вы узнали? - спросил дрожащим голосом мужчина, поглядев выпученными глазами на него. - Только вчера она была жива, правда, неважно себя чувствовала!
- Вы, итак, прекрасно знаете, откуда. - спокойно ответил молодой человек и продолжил дальше свой путь, бросив напоследок взгляд и увидев, что его коллега стал белее полотна. – Купите цветы, мой вам совет! Пригодятся.
Мужчина сжал папку так, что побелели костяшки пальцев, охнул и побежал в отдел звонить домой.
- Отлично, я сделал то, что вы хотели? Теперь вы свободны! - обратился Ято, в никуда. - Да, с ним будет все в порядке, справится. Ваша семья очень дружная, раз все ждут его прибытия. Так что вам не о чем волноваться. Да, я вижу вашего мужа... это он... он ждет вас… да, давно ждет... Удачи! И мне было приятно с вами познакомиться! Вашим детям и внукам повезло иметь такую бабушку! Обязательно передам. Прощайте!
Его волосы слегка всколыхнулись, когда подул странный непонятно откуда взявшийся ветер.
- Детектив! - раздался сзади взволнованный голос его коллеги. Тот явно бежал, запыхался. - Вы оказались правы! Моя бабушка... она....
Он опустил голову и вздохнул, едва сдерживаясь, чтобы не зарыдать. Ято подошел к нему, положил свою большую ладонь с длинными, как у музыканта пальцами, на его плечо и сжал.
- Крепитесь! Вы же мужчина! - строго произнес и заставил того поднять голову, поглядеть ему в глаза. - Она ушла в лучший мир и встретилась там с вашим дедом, который ждал ее целых двадцать лет. Она счастлива. И вы теперь будьте, иначе ваша бабушка расстроится, узнав, что вы так себя ведете!
Тот в ответ лишь кивнул, но взял себя в руки и сказал:
- Спасибо! Мои родные удивились, откуда я узнал об этом, и сказали, что хотели позвонить вечером. Но тогда я бы опоздал на поезд и приехал, только послезавтра, к самой похоронной церемонии. Не успел бы попрощаться с ней! Благодаря вам, теперь успею! Спасибо. Пусть все, что о вас говорят - пугает, но теперь мне известна правда. Вы помогаете другим, когда они нуждаются в помощи! Спасибо.
- Не за что. Лишь сделал то, что меня попросила покойная! - невозмутимо ответил парень с лицом без выражения. - Вам бы поспешить и заказать билет, Джек!
Коллега кивнул, развернулся и сделал несколько шагов в сторону выхода. Куросава развернулся и хотел, было уйти, но мужчина резко окликнул его, а затем догнал.
- Ах! Я забыл сделать кое-что! - произнес тот, слегка волнуясь. А потом порывисто пожал молодому детективу руку, при этом тряся ее, что есть мочи.
- Ага. - отозвался парень и еще раз похлопал по плечу растерянного, но благодарного человека. – С вас – двадцать тысяч йен. Отдадите в следующий раз!
Это его стало уже слегка напрягать, потому молодой полицейский не удержался от последней фразы. О, да! Именно такого выражения лица и добивался! Пусть не думает, что я занимаюсь благотворительностью!
Отпустив руку Джека он, наконец, зашагал в сторону кабинета для допросов.
Вошел в комнату с огромным стеклом во всю стену. По ту сторону окна велся допрос. Детектив Сайто Токугава - друг и наставник Ято, а так же его извечный напарник - настойчиво задавал вопросы человеку, нагло развалившемуся за столом. Если это чудовище можно было назвать "человеком"?
Существо с явным сарказмом отвечало на вопросы, точнее, не отвечало и издевалось над детективом, допрашивающим его. Куросава, смотря на все это, сжал зубы, отчего желваки заходили у него под кожей, все это действо раздражало и злило.
Ни слова не говоря, кинул взгляд на тех, кто был с ним в комнате. Все молчали, никто не пытался ничего сделать. Тогда он уверенно вошел в комнату для допросов, прикрыв за собой дверь.
- Сайто-сан, разрешите мне поговорить с преступником? - обратился к своему напарнику, не глядя на тех, кто был по ту сторону стекла. - А то смотрю, он совсем расслабился и чувствует себя уже, как дома. Боюсь, ему и уходить не захочется!
- Делай, что хочешь! - вздохнул детектив, махнул рукой и достал пачку сигарет из внутреннего кармана. Затем открыл ее и достал сигарету, чиркнул зажигалкой, а затем сделал затяжку. Руки его дрожали. Не от страха, а от гнева.
- А мне сигарету? - спросил наглый мужчина, подозреваемый в нескольких серийных убийствах, не пряча ухмылку на своем жутком лице со шрамом.
- А, может, тебе еще булочку с тофу? - спросил у него Токугава. - Перебьешься! Пока не расскажешь, где находятся тела!
Маньяк только хмыкнул в ответ и, все с той же наглостью, снова откинулся на спинку стула. Опытный детектив не выдержал и вышел за дверь, не мог больше находиться в этой комнате, боялся стать убийцей.
Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Куросавы, он пристальным взглядом уткнулся в чудовище, сидящее за столом. Преступнику стало немного не по себе от этого взгляда, и тот выпрямился, пытаясь понять, что происходит.
- Смотрю, вам весело? - задал Ято бесстрастно вопрос, скорее констатируя факт.
- А почему мне должно быть не весело? - нагло спросил в ответ убийца. - У вас все равно ничего на меня нет! Так что вы просто используете догадки и хотите взять меня на понт. А я не собираюсь помогать вам упрятать себя за решетку! Извиняйте!
- Веселись, веселись! Пока у тебя еще есть время, но учти, что его осталось не так много, как ты думаешь. - ответил ему молодой детектив, заметив, что при этом улыбка сошла с лица преступника и, он слегка побледнел, вняв его словам. Он смотрел на убийцу, не мигая, глаза стали багровыми.
Даже у Сайто бежали мурашки от таких взглядов молодого человека, чего говорить о монстре. Поглядев так на подозреваемого, юный детектив мог с легкостью раскрыть преступление. Он без труда узнавал, как погиб человек. Потому что призраки всегда «рассказывали» или «показывали» ему свою личную историю. Убийства всегда были разными: либо это было расчленение, либо подставное самоубийство, либо расстрел – одно изощреннее другого.
Бывало и такое, что Куросаве самому становилось не по себе, когда он проникал по ту сторону жизни и смерти жертвы. Такие случаи молодой детектив ненавидел больше всего, потому что убийцы попадались чудовищно безжалостные, без капли человечности. Именно такой субъект сейчас сидел перед ним.
У парня всегда возникало желание порвать на клочки наглые физиономии. Но ему приходилось сдерживаться, хотя внутри все кричало и сопротивлялось. По его лицу никогда невозможно было это увидеть или понять.
- Бесит! – он наклонил голову, боясь, что еще немного и сорвётся.
- Что? – не понял человекоподобный.
- Бесит. – более спокойно повторил Ято и поднялся. – Делайте с ним все, что хотите! Мой совет – начните с его снов! Там он беззащитен.
Ему не хотелось тратить свои силы на ЭТО.
- Ч-что? – нервно хохотнул подозреваемый, увидев, как полицейский разговаривает с пустотой. – Эй, парень, стой! Я пошутил!
Юный детектив уже не слушал, даже не посмотрев в сторону мужчины, вышел за дверь, оставив того в полном одиночестве.
Еще чуть-чуть и я бы сорвался! Не хотелось бы уподобляться этому недочеловеку. ОНИ и без меня все сами сделают!
В комнате допросов стало еще холоднее, словно в минус пятнадцать на улице. Зеркальное стекло, разделяющее полицейских от преступника, с внутренней стороны покрылось инеем. Всем стало жутко.
В тот день они не смогли вытрясти из чудовища признание, но задержали того на пятнадцать суток. Позднее в газетах написали: «Подозреваемый во многих убийствах серийный маньяк покончил с собой в камере-одиночке. Свидетелей не оказалось».
Ято читал газету и улыбался: «Гореть тебе в Аду за все злодеяния!»
- Бррр… Ято, не мог бы ты спрятать эту свою «страшнющую» улыбку? У меня от нее гусиная кожа размером с кулак. – попросил Сайто. – Твое ухмыляющееся лицо, ну, просто жутко-жутко-жутко красивое!
Молодой напарник снова улыбнулся, но уже, по-другому, искренне. Такую улыбку он показывал только своему другу и коллеге. Сложил газету и прикрепил ее к теперь уже закрытому делу о маньяке.

Уже второй час мы ехали по жуткому бездорожью. Главную дорогу размыло и нам пришлось делать большой крюк. Ударившись, очередной раз головой, Витька негромко выругался, проклиная всё на свете.
- Ничего, скоро будем на месте, - ободряюще с водительского места крикнул Гаспар.
- Ты бы рулил, не отвлекался, - посоветовал Витька.
Я выглянула в окно. Кругом, куда не глянь, простирались поля. Пшеница, рожь, овёс золотились под жарким летним солнцем. А вдалеке, черной лентой тянулся лес. Где-то там, в его глубине и находилась цель нашего путешествия. Но прежде нам нужно было добраться до села, где нас ждала мягкая постель и сытный ужин.
В Приозёрское мы въехали когда уже смеркалось. Константин, хозяин дома, встретил нас радушно. Поинтересовался как мы доехали и перед ужином предложил нам немного освежиться, приняв душ. Наконец чистые и свежие мы уселись за стол. Его жена Катерина подала нам ужин. Скоро совсем стемнело и над головой, в густой виноградной зелени, затрещали цикады. А на свет нашей лампы слетались мотыльки. Манимые светом, они со стуком бились о защитное стекло и падали.
- Ну что же, думаю нам с ребятами пора бы и отдохнуть. Завтра у нас много работы. Катерина, - обратился Игорь к хозяйке, - спасибо за ужин, всё было очень вкусно.
Поблагодарив за ужин, один за другим, мы отправились в свои комнаты. В доме было прохладно и очень тихо. Слышен был лишь ход старинных маятниковых часов висевших на стене. Уже поднимаясь наверх, я заметила небольшой домик, стоявший на журнальном столике: - «Обожаю всякие такие штучки». Не удержавшись, я подошла поближе. Домик был точной копией большого. Но видно было, что он выполнял не просто декоративную функцию. Крыша у домика была съёмная, но сейчас на ней висел маленький замочек. Налюбовавшись, я отправилась к себе в комнату. Добравшись, наконец, до своей кровати я уснула почти мгновенно, погрузившись в глубокий спокойный сон без сновидений.
На рассвете, просыпаясь и будя всё вокруг, запели хрипатые петухи.
- На суп бы вас, - недовольно пробурчала Женька.
- Сколько времени? – поинтересовался сонный Джо.
Словно услыхав его вопрос, пробив ровно пять, снизу дали ответ часы. До подъёма оставалось ещё пару часов, а петухи горланили во всю глотку.
- Да сколько же можно?! – Женька встала и плотно закрыла окно.
В следующий раз нас разбудил уже электронный будильник. Тут уже никто возмущаться не стал. Одевшись и умывшись, мы спустились вниз. Катерины видно не было, но на столе нас уже ждал завтрак. Быстро перекусив, мы отправиться в путь. Константин в качестве проводника поехал с нами. По дороге он рассказывал нам местные байки и легенды, ходившие об озерах.
Дорога до леса заняла у нас около получаса. Огромными вековыми деревьями предстал пред нами Приозерский лес. Дальше нам предстояло идти пешком. Взвалив огромные рюкзаки себе на плечи, мы вступили в царство деревьев. В ноздри сразу пахнуло сыростью и пожухлой листвой.
- А вот и горелая сосна, - указал Константин. – Местный ориентир, от неё километра два и мы на месте.
- Уже и тропинку протоптали, - подметил Игорь.
- Так ведь всем хочется на новое озеро поглядеть, - развёл руками Константин. – Только вот не купается в нём никто.
- Почему? – поинтересовался Витька.
- Боятся. Озеро ведь новое, неизведанное. Да и вода в нём не такая как в других, чёрная она какая-то, страшно в ней купаться.
Вскоре тропинка вывела нас на поляну, поросшую густым папоротником.
- А вот и Чернявое, - объявил Константин.
Лагерь разбили на окраине поляны, подальше от воды. Гаспар и Витька, будучи химиками в нашей команде, разложив свои многочисленные колбочки, были заняты исследованиями озёрной воды. Женька, с серьезным видом, изловив в озере какого-то жука, рассматривала его через прикреплённую на голове здоровенную лупу. Игорь, облаченный в гидрокостюм, готовился к погружению. Джо, зная, насколько это для него важно, предоставил ему возможность первому исследовать озеро. Я же, являясь представителем медицины, отвечала за здоровье всех членов группы. И так как по моей части, слава Богу, работы не было, я решила немного осмотреться.
Озеро оказалось совсем небольшим, метров десять, не больше. Как и большинство карстовых озер оно имело почти круглую форму и отвесные берега, образующие своеобразную чашу. Но вот вода в нём действительно оказалось чёрной. Это было большой неожиданностью для всех нас, ведь обычно такие озёра отличаются своей чистотой и прозрачностью.
Так в научных делах и заботах прошёл первый день. Чтобы завтра не терять времени, мы решили заночевать прямо здесь. Нам предстояло проделать большую работу. Но почти нулевая видимость при погружении значительно усложняло исследование котловины озера, а ведь одной из наших главных задач являлось проведение водолазного картирования.
Когда совсем стемнело, мы разожгли костёр и поужинали прихваченными с собой консервами. Вскоре, один за другим все ушли спать, а я решила ещё немного посидеть у костра и послушать звуки леса. Ведь ночной лес имел какую-то свою, притягательную магию.
Неожиданно, со стороны озера, до меня донёсся какой-то шорох, а после чуть слышный всплеск воды. Это лес и естественно мы здесь были не одни. Возможно какое-то животное пришло утолить жажду. Но вскоре всплеск повторился. Потом ещё и ещё. Мне стало не по себе. Я поднялась и направила свет своего фонарика в сторону озера. Луч выхватывал только чёрную гладь озера да резные листья папоротника. Но вот снова раздался всплеск, и я увидела, как по воде расползаются круги.
- Эй, ребята, кто-нибудь! – позвала я.
Никто не ответил, видимо все уже спали. Тогда, набравшись смелости, я прошла немного в сторону, чтобы сменить угол обзора и посветила туда, откуда ранее доносился шорох. Ничего, только кусты и ветки. Но вдруг, от увиденного, моё тело сковал ужас. Я совсем не ожидала увидеть то что увидела. Из зарослей, в упор на меня смотрел мальчик. Потрясённая, я просто стояла и смотрела на него.
- Скучно, - произнёс он и, подобрав камешек, бросил в воду.
Снова раздался всплеск, он-то и вывел меня из ступора.
- Что ты здесь делаешь? Ты заблудился?
Мальчик отрицательно тряхнул головой, подобрал ещё один камешек, но кидать не стал. Вновь уставившись на меня изучающим взглядом, он лукаво улыбнулся.
- Поиграешь со мной?
- Поиграть? – от удивления переспросила я.
- Поиграй! - повторил он и, не раздумывая, встал и шагнул в воду.
Не веря своим глазам, я бросилась к озеру. К моему великому удивлению вода в озере оказалась кристально прозрачной, и мне не стоило никаких усилий отыскать в ней мальчика. Он просто завис в нескольких метрах от поверхности. Опустив в воду руку, я поманила его к себе. Не сразу, но он всё же сделал пару небольших гребков и протянул мне навстречу свою руку. Но как только его рука коснулась моей, он резко дернул меня вниз. Не удержавшись я повалилась в воду. Выпавший из рук фонарик стремительно падал на дно, и так же стремительно меня поглощала тьма. Барахтаясь и извиваясь, я безуспешно пыталась высвободиться, мальчишка крепко держал мою руку. Воздух в лёгких заканчивался, и жизнь потихоньку покидала меня. В голове кружились мысли, всё перемешалось, перепуталось. И вскоре, перестав сопротивляться, я отдалась этому круговороту.
Очнулась я от повторяющегося монотонного звука. Бом-бом били часы. Я подскочила как ошпаренная. Мне казалось, что я схожу с ума. Но нет, я действительно находилась в доме у Константина. Та же комната, та же кровать. Может это был всего лишь сон? Может и мальчик, и чёрное озеро всего лишь приснились мне? Поднявшись с кровати, я пошла в соседнюю комнату, в которой жили остальные ребята. Там никого не оказалось. Тогда я спустилась вниз. Тоже никого. Значит во дворе, решила я и направилась к выходу. Но дверь была заперта.
- Эй, кто-нибудь! – забарабанила я по двери.
- Если хочешь выйти, то тебе нужно это, - послышался голос за моей спиной.
Холодея от ужаса, я повернулась. Посреди комнаты, вертя небольшой ключик в руке, стоял всё тот же мальчик. Улыбаясь, он протянул мне ключ. «На этот раз он меня не проведёт», - подумала я. Дверь заперта, но ведь есть ещё и окна, можно выбраться и через них. Я кинулась к ближайшему. Старые деревянные рамы были наглухо закрашены краской. Разбить – щёлкнуло у меня в голове. Схватив первое что попалось под руку и, как следует, размахнувшись уже была готова ударить. Но там, где только что было окно, образовалась кирпичная стена. С другими окнами произошло тоже самое, и дом мгновенно погрузился во тьму. Мальчик тихонько захихикал.
- Отсюда есть только один выход и ключ от него у меня.
- Дай мне его, - в отчаянии попросила я.
- Поиграй со мной! – крикнул мальчишка, и я услышала, как он взбегает вверх по лестнице. – Найди, найди меня!
Мне хотелось зарыдать. Я не понимала где я и что со мной происходит. Но если я хотела выйти отсюда, то должна была раздобыть ключ. Для начала мне нужен был свет. Где-то, на противоположной стене, как мне помнилось, находился выключатель. Кое-как пробравшись через всю комнату, я принялась обшаривать стену. Нашла! Щелчок и лампочка загорелась тусклым пульсирующим светом. Невероятно, но облик комнаты сильно изменился. Повсюду толстым слоем лежала пыль. На потолке потрескавшаяся и местами обсыпавшаяся штукатурка. Со стен, лохмотьями, свисали выцветшие обои. Казалось, что за эти несколько минут проведённые в темноте дом постарел.
Ещё раз, взглянув на запертую дверь, я последовала вслед за мальчишкой. От каждого моего шага лестница стонала и скрипела. Поднявшись, я очутилась в длинном коридоре, с множеством комнат. Добравшись в полумраке до первой из них, я потихоньку открыла дверь и заглянула вовнутрь. В комнате горел слабый свет, а в дальнем углу, в кресле, сидела старушка и что-то шила.
- Что ты ищешь здесь? – прошепелявила она, не отвлекаясь от шитья.
- Мальчика.
Старуха медленно подняла руку и указала своим корявым пальцем на огромный шкаф.
- Там мальчик.
Стараясь не смотреть на неё, я подошла к шкафу. От старого дерева почему-то разило сыростью и тиной. Ухватившись за здоровенные ручки в форме колец, я потянула их на себя. Массивные двери поддались не сразу, пришлось приложить усилия, чтобы открыть их. Наконец мне это удалось и они с шумом распахнулись. На пол из шкафа выплеснулась вода. Я не сразу поняла что внутри. Увиденное заставило меня содрогнуться. На крюках, словно костюмы на вешалках, висели мертвые люди. Все синие, одутловатые, с выпученными глазами. В ужасе, пятясь назад, я поскользнулась и упала на пол.
- Нашла мальчика? – закатившись скрипучим смехом, поинтересовалась старуха. – Вон у нас их сколько утопленничков, и мальчики и девочки есть.
Не поднимаясь, на четвереньках, я выползла в коридор. Дверь за мной тут же захлопнулась, но из-за неё все ещё доносился старушечий хохот. Прижавшись к стене я разрыдалась. Меня трясло и мутило.
- Эй, кто там? – раздался из-за соседней двери женский голос.
Мгновенно перестав рыдать, я притаилась, мне даже дышать было страшно.
- Там кто-нибудь есть? – снова поинтересовалась женщина. Дверная ручка быстро задергалась, но дверь так и не открылась.
Собравшись с духом, я подошла поближе к двери.
- Эй, - позвала я.
- Эй, - отозвалась женщина.
- Как ты сюда попала?
- Я не сумасшедшая, нет! - затараторила она. - Мне врачи сказали, что у меня будет русалка. Вот я и пошла рожать в озеро. Выпусти! Выпусти же меня отсюда! – заверещала женщина и снова задергала ручку.
Выпускать её у меня совсем не было никакого желания. Пройдя мимо я приблизилась к следующей двери. Прислушалась. Ничего, тишина. Тогда я приоткрыла дверь. В комнате было темно. Нащупав на стене выключатель, я включила свет. Это оказалась ванная. Прятаться здесь особо было негде, единственным укромным местом являлась сама ванная, задёрнутая грязной шторкой. Медленно, озираясь по сторонам, я подошла и резким движением отдёрнула её. Из чёрной, едва колеблющейся жижи заполняющей ванную до краёв, торчали человеческие руки. Едва сдержавшись чтобы не закричать, я отступила назад. Но тут кто-то с силой меня толкнул. Падая, я уцепилась за шторку и только благодаря ей не очутилась в ванной. Одной рукой я всё-таки угодила в чёрную жижу. И как только это произошло, торчавшие из неё руки резко зашевелились и стали хватать вокруг себя воздух. Пока я пыталась подняться, одна из них ухватила меня за рукав и медленно начала погружаться, таща за собой и меня. За спиной раздался уже знакомый детский смех. Мальчишка просто закатывался, наблюдая за тем, как я стараюсь высвободиться.
На моё счастье на мне была надета олимпийка. Изловчившись, я быстро расстегнула молнию и просто выскользнула из неё, схватила мальчишку и повалила его на пол.
- Где ключ? – заорала я.
Но ответ и не понадобился, ключ висел у него на шее. Сдёрнув с него цепочку, я бросилась бежать.
- Моё! – протяжно завопил мальчишка.
От его крика затрясся весь дом. Пол и стены ходили ходуном. Стараясь не упасть, я продолжала мчаться вперед. Наконец добравшись до двери, трясущимися руками, всунула ключ в скважину и повернула. Но как только я открыла дверь, на меня обрушилась стена чёрной воды. Вода быстро прибывала и вскоре уже доходила мне до пояса. Чтобы меня не снесло, мне пришлось уцепиться за дверь. Выбрав подходящий момент, я набрала побольше воздуха и нырнула. А теперь только вверх решила я.
Мне казалось, я плыву уже вечность. Вокруг была только чернота, от которой можно сойти с ума. Воздух в легких заканчивался и я начинала задыхаться. Сделав ещё пару гребков, я всё-таки не выдержала и впустила черноту в себя.
Эпилог.
Константин был рядом когда Джо вытащил из озера Ирину. К счастью, помощь подоспела вовремя, и она осталась жива. Он был конечно же этому рад, но не это потрясло его. На правой руке девушки, запутавшись между пальцами, на тоненькой блестящей цепочке висел маленький ключик. Константин сразу же узнал его, ведь это он, год назад, подарил его сыну вместе с игрушечным домиком на его десятый день рождения. Мальчик сделал в домике тайник и никогда не расставался с ключиком. А через два месяца мальчика не стало, он утонул. Его тело так и не было найдено.

Случалось ли вам столкнуться с внезапно пришедшим осознанием иллюзорности происходящего? Представлялась ли реальность красочным сном, а сил, чтобы взять этот сон под контроль, совершено не находилось? Что такое сон, помимо состояния покоя?

В двадцатом века считалось, что за целый день в мозге накапливаются различные химические вещества, которые рассеиваются, пока человек спит. Благодаря этому мы можем наблюдать сны. Сейчас же, шагнув чуть дальше, принято считать, что виной беспорядочная электрическая активность. Импульсы в нашей черепной коробочке, посылаемые стволовой частью мозга, разбираются передним мозгом – этот процесс и есть сновидение, участие в котором вы принимаете лишь отчасти. Но вы не задумываетесь об этом, ведь все идет своим чередом: встречаетесь со своими друзьями, посещаете магазины, чьи вывески, вероятно, не встретить на улицах вашего города. Они могут быть как плодом воображения, так и иметь под собой четкую основу - например, фотографию кафе, существовавшего за сотню лет до вашего рождения. В них вы можете видеть сотни лиц, запечатленных сознанием в реальности. Мы ежедневно видим людей на улицах, по телевидению, социальных сетях и даже в панорамных путеводителях по городу. Но сон быстро проходит. Вместе с пробуждением приходит горечь воспоминаний или радость открытий, но чаще он попросту забывается нами, тогда остается лишь…

- Серый! Он опять заснул, что ли? Толкните-ка его, кто-нибудь.

Это Ирина. Очень своенравная и упрямая девушка. Некоторым она может показаться грубой, но я так не считаю. Оноре Де Бальзак, которого она так любит читать, назвал бы ее очаровательной проказницей. В ней, как и в его книгах, действительно, есть нечто мрачное и аристократическое.

Узнаю голос Софии, сидящей рядом со мной:

- Пусть поспит, чего вы к нему пристали?

Умная и заботливая девушка. Уверен, что каждый встречал таких людей, о ком нельзя сказать слишком много, но, если спросят, то первое, что придет на ум - это «уютный человек».

К сожалению, ее не послушали. Максим пихает меня в бок, а затем тормошит, словно я не человек, а плюшевый медведь:

- Старик, хватит в облаках витать! Мы закончили, теперь твоя очередь. Расскажешь, а потом спи, сколько душе угодно…

Он человек строгих и проверенных правил, но, если ты их соблюдаешь, то будешь достоин доброты. Лично я всегда завидую его харизме, которая даже истерическую панику превращает в изысканное представление, которым я нередко наслаждаюсь.

Тем не менее, он не прав - хватит наводить тоску. Разве это истории? Какой-то сборник шаблонов! Последнее, что помню - искаженный пересказ легенды о призраках Челлингема. Но там тела мальчика и отца были найдены, после чего приведения исчезли. А у Софьи, при всем моем уважении, под конец пошло одно циркачество. Кажется, пару лет назад что-то подобное снимали Мёрфи и Фэлчак.
Говорю достаточно громко, но скрывая раздражение:

- Да знаю я, сейчас начну! Андрей, кинь бутылочку, горло пересохло. И веток подкиньте, костер тухнет же…

Андрей - это сухопарый, подтянутый и слегка сутуловатый человек с железной волей и гибким аналитическим умом. Он на несколько лет помладше меня, но, если сравнивать нас внешне, то производится обратное впечатление:

- Давай, удачи!

- Ага, спасибо… эх, так вот, случилось это не так давно…

***

Прогулка затянулась допоздна. На улице было еще жарко, но осень начинала заявлять свои права на погоду. Ночной ветер остужал горячие головы - мы шли небольшой компанией, стараясь не обращать внимания на проходящих мимо людей. В ночных красках все они казались мне подозрительно-грустными. Куда больше меня привлекали быстрорастущие везде и всюду магазины. Стоит на некоторое время заделаться аскетом, чтобы, выйдя из дома, заметить среди этих реклам и манекенов отсутствие постоянной формы - сегодня нас кормят одним, а завтра новый завоз. Скидка! Только для вас! Ведь вы, разумеется, особенный!

Я не успел понять, как оказался один. Друзья один за другим покинули меня по ведомым только им делам. Толпа прохожих тем временем редела. Город терял последние яркие краски. Неоновые вывески превращались в черно-белые пятна, сменяющие друг друга на фоне не мене мрачного неба. Дома, из чьих окон лил приглушенный свет, тоже выцвели. Даже деревья. Все преобразилось - вытянулось ввысь, как шея жирафа. Только я один оставался нормальным. Ощупывал себя с ног до головы, чтобы убедиться в этом. Вертелся, как собака, гоняющаяся за хвостом, чтобы разглядеть вставшую позади меня тень. Осталась ли она со мной? Город полностью опустел. Я задался вопросом: “а не сплю ли я?” Объяснение пришло само собой: “не паникуй, сейчас же ночь – все ушли по домам”. Стало куда спокойней. Слишком себя накручивал в последнее время… Звучит правдоподобно…

Пошел прямо по улице мимо ларьков и жилых комплексов, но, казалось, не шел, а уже плыл куда-то вдаль. Вдруг возникло стойкое ощущение, что вот сейчас, прямо сейчас, я потеряю форму, растекусь серой кляксой по тротуару и стеку в сливной канал. Да, звучит глупо, но я испугался. Напряг всю силу воли, чтобы сохранить человеческий облик. Ускорил шаг, словно уходил от преследователя. Какая-то паранойя, ведь позади ничего нет. Я просто хотел попасть домой… устал. Но почему я ощущал, словно могу одним прыжком попасть в другой город? Продолжил идти, нервно озираясь по сторонам, пока меня не окликнул первый попавшийся прохожий.

Я долго всматривался в его лицо, стараясь понять, а не мерещится ли мне? Должно быть - это маска. Нет! Слишком натурально выглядят две черных спирали, судорожно закручивающиеся вовнутрь, там, где должны быть глаза. Теперь мне по-настоящему стало плохо, а нервы натянулись, словно трос между двумя высотками. Меня затянет в этот черный водоворот, если я продолжу смотреть в проклятые воронки глаз. Опустил взгляд как можно ниже. Но страх уже парализовал меня, словно забетонировав ноги. Я врос в землю, считая, что сейчас либо умру от страха, либо меня убьет эта тварь…

- Как долго же я за тобой гонялся, парень - ты летел, словно метеор! Пришлось несколько раз перескочить через чужие сновидения, чтобы сократить расстояние.

Голос был вполне дружелюбный и возбужденный, хоть и немного придушенный. Но что он имел в виду? Психопата на улице встретить страшнее, чем чудовище. От второго хотя бы знаешь, чего ожидать. Он продолжал:

- Меня зовут Стив. Нет, не беспокойся о языковом барьере! Здесь все понимают друг друга. Здесь… эй, ты пропадаешь, друг. Будь добр, коснись языком неба.

Сказать, что я растерялся - значит не сказать ничего, но Стив предугадал мою реакцию. Терпеливо, словно учитель ученику, он пояснил:

- Приём, встречаемый у даосов, для повышения осознания во сне: нужно прикоснуться языком к нёбу. Советую, помимо этого, осмотреть руки. Если с ними что-то не так – это добрый знак. Главное, не удивляться, если… ты понял.

Что я мог понять? Ладно, в конце концов, мне не трудно. Или трудно? Касаюсь неба – удается не сразу. Словно у меня и языка никогда не было. Вероятно, я схожу с ума, но... Смотрю на руки…

- Бог мой, что за чертовщина здесь творится?!

- Я же сказал не удивляться! Ты должен оставаться крайне спокойным, тише! Это поможет тебе укрепиться здесь, пока я не закончу некоторые...

Увидев мою искаженную гримасу, он произнес:

- Хорошо! Давай сменим обстановку… Ты должен идти за мной – ясно?

Я точно сошел с ума, ведь, когда я посмотрел на его лицо, то увидел обычные старческие глаза, обрамленные сеткой морщин. Этот человек будто не спал целую вечность…

И я пошел за ним. Пошел, потому что... да, мне стало интересно, каково продолжение этой истории.

***

Дорогу осилит идущий. Он вел меня длинными улицами, изгибающимися под каждым шагом – они плавно округлялись, как узел подарочной ленты, проходя друг через друга, образуя нечто странное и неестественное.

- Нравится? – Поймал Стив мой взгляд. – Моих рук дело… Решил тебя позабавить. Хотя, если ты не любитель сюра, можем просто открыть любую дверь и попасть к тебе домой…

Давняя мечта, о которой грезил еще мальчишкой: открыл дверь – вот школьный коридор. Еще раз – площадка, где играл с друзьями… Я не стал соглашаться на его предложение, впрочем, путешествие и так закончилось довольно быстро. Вот мы уже у меня дома. Наливаю гостю чашку кофе, присаживаясь напротив:

- Что все это значит? Имею в виду все эти…

- Галлюцинации? Фокусы?

Он смеялся надо мной! Его, похоже, действительно смешила данная ситуация.

- Больше похоже на наркотический бред или сон, но не думаю, что ко мне это как-то относится. Господи, мне кажется, что я вообще умер…

- Твоя квартира, конечно, мало похожа на рай.

- Ты… Смерть?

- Смерть не может называться Стивом… Ты же христианин? Не задумывался, в чем сущность смерти? Разве не то же самое состояние, как до рождения? Вот только не говори мне о райских садах самопознания. Слишком надуманно, как и любая другая религия. Итог, как бы он не трактовался, везде один – это сон.

Стив многозначительно смотрел на меня, осторожно ощупывая чашку с горячим напитком. Вскоре он продолжил:

- В свое время ты узнаешь, кто я. Но сейчас не об этом. Ты следи за мыслью. Смерть – это сон. Допустим на минуту, что сном можно управлять… Не кажется ли логичным выводом, что управлять можно и смертью? Что можно… проснуться во время смерти?

- Это какая-то… хре… метафизика! Зачем ты мне все рассказываешь?

- То, что происходит сейчас – это осознанное сновидение. Внезапное осознание факта, что ты находишься во сне. Большинство художников и поэтов черпают из него вдохновение. Тысячи, того не зная, погружаются в него. Главный минус — можно не до конца осознать, что это сон, и получить просто гиперреалистичный сон, который частично контролируешь. Это с тобой и было, пока я не вмешался.

Что ж… сон? Пожалуй, он показал мне достаточно, чтобы развеялись последние сомнения. Хотя, где тогда гарантия, что Стив не плод моего воображения?

- Ты не о том беспокоишься. – Он, кажется, слышал мои мысли. - У тебя проблема, сынок… Я посветил не один здоровый сон этому явлению, так что, если ты меня послушаешь – мы справимся, поверь…

Стив неспешно отхлебнул кофе, и я последовал его примеру. Тепло, аромат, вкус - все было таким же, как обычно. Если это и был сон, то чертовски реалистичный.

- Прости, но во все это трудно поверить…

- Ну, вот тебе доказательство - попробуй ущипнуть себя или зажать нос пальцами и закрыть рот. Во сне ты смог бы дышать. Часто вещи, которые ты привык видеть в реальности, искажаются здесь: цифры, печатные слова, конечности и, конечно, твое собственное отражение.

Я ущипнул себя как можно больнее, но ничего не почувствовал…

- Ну, допустим, что это сон… Тогда чего мне бояться? В итоге, я проснусь. Меня разбудит будильник или телевизор.

-Ты, как мне кажется, не просто уснул, а, вероятно, впал в кому. Не знаю, как пока все это объяснить. Иллюзию можно крутить довольно долго, удерживая полусонное состояние, если уж удалось за нее зацепиться. Но ты ушел куда глубже. Я не знаю, что ты принял перед тем, как сюда попасть, но это явно усилило эффект. Ты мог соблюдать некоторые правила, даже их не зная. На самом деле, случайное вхождение в осознанный сон не редкость. Если бы я нашел тебя раньше…

Думаю, я начинал терять контроль… Стало очень страшно:

- Кома!? Но... я не помню, чтобы принимал что-то. Я вообще едва ли что помню! Стив, прошу, помоги мне. Ты же можешь меня вытащить отсюда, верно?

- Ладно-ладно, успокойся! Я же сказал, что хочу помочь…

- Хорошо… итак, что мне нужно делать?

- Для начала - проснуться…

***

Кажется, я очнулся в своей комнате; обои нежных тонов, компьютерный стол, большая кровать, на которой покоилась полуоткрытая книга Стива Ламберджека - “Практика осознанного сновидения”. Вот и ответ на то, что произошло. Очень удивительная вещь - сон. Казалось бы, чего только наше сознание не способно сгенерировать, а всему этому находится оправдание. Зачастую – банальное.

Часы на полке ведут себя странно. Я не помню, чтобы они ломались, но на циферблате горят одни нули… восьмерки? Или девятки? Надо отдать в ремонт. Иду в ванную комнату. Дергаю выключатель, но лампочка почему-то не загорается. Но я все равно все вижу, так что, какая разница? С зеркала, как и раньше, улыбается надоевший двойник. Я умываюсь. Долго всматриваюсь в отражение, мне интересно, кто же смотрит на нас оттуда?

“Отражение в порядке, значит это не сон”, подумал я, наблюдая, как мой близнец кивает мне, приглашая следовать за собой.

***

Говорю:

- Собственно, конец, ребят, так что давайте закругляться уже и по палаткам, спать хочется…

- Погоди-ка! – Вмешивается Максим. - Рекурсия сна – это круто, дальше-то что было? Он проснулся?

Его поддерживает Ира, высказывая мне очередное: “намудрил”.

Андрей заступился как раз вовремя, практически повторяя то, что я прокрутил в своей голове:

- Чего намудрил-то? Хорошее завершение, я считаю. Мрачновато, как надо. Все объясняется тем, что это сон. В конце, наверное, проснулся. Вообще, сами додумаете. Мне понравилось, не знаю, как вам.

София поддержала нас, хоть и высказала, что рассказ, тем не менее, оставил вопросы.

- Ну, чего скажешь-то сам?

Отвечаю Максиму, что сейчас засну, если лицо не умою:

- Расскажу сейчас все, поспишь тут с вами…

Отпросился отойти, умыть лицо в речке. Какие бы эмоции я не вызвал у них – это не имеет значения, но в одном они правы – завершение того не стоит. Сон крайне нестабильная вещь, как бы ты им не управлял. Зря Андрей думал, что герой рассказа проснулся. Счастливый финал? Едва ли. Вот и речка. Вода кристально чистая, отдает приятной прохладой. Я делаю ладони лодочкой и черпаю воду, но взгляд быстро переключается на подрагивающее отражение меня самого. Оно смотрит на меня с пониманием и сожалением. Как так могло случиться? Заблудиться во сне – звучит глупо, правда? Но почему мы всегда так уверены в том, что наше сейчас – это истина? Я понимаю, что мне пора уходить. Нет смысла продолжать посиделки.

Подумал, если начну рассказ, вдруг все случившееся разложится по полочкам? В первую очередь - для самого себя... Осталось только идти, а уж куда ведет меня мое отражение… к выходу? Или только глубже затягивает в непрекращающийся цикл из сновидений? Я смотрю на свое отражение, уходящее вглубь реки. И просыпаюсь вновь.

Я знал, что сплю и вижу сон. Впервые за много лет это был не кошмар.
Сновидение перенесло меня в парк, который некогда занимал изрядную часть моего родного города. Я с наслаждением вдыхал запах, источаемый цветущими деревьями, наслаждался ласкающими мою кожу солнечными лучами, слушал жизнерадостные трели птиц. Сон был подобен напитку, который и горек, и сладок одновременно.
Мелодия заставила меня свернуть с аллеи, по которой я шёл, на вымощенную нефритом дорожку, которая привела меня к увитой побегами ползучих растений беседке. Под её куполообразной крышей нашла себе прибежище прекрасная арфистка. Это её игра привлекла меня и придала моему бессмысленному блужданию направленность. Несомненно, стоило поблагодарить мой охваченный безумием разум за возможность насладиться столь прекрасным зрелищем.
Я остановился, не желая отвлекать арфистку. Она сидела на украшенном пёстрой мозаикой полу, пренебрегая скамьёй. Её тонкие пальцы перебирали струны арфы, исторгая из них нежные звуки. Прекрасное, отчасти скрытое прядями прямых чёрных волос лицо, черты которого были мне столь хорошо знакомы, было спокойным и сосредоточенным. Глаза женщины были закрыты, но я знал, что они напоминают по цвету малахит. Белое платье без рукавов, контрастируя с рассыпавшимися по спине волосами, ниже талии собиралось в мерцающие складки, скрывая от моих глаз согнутые в коленях ноги. Я смотрел на неё и не мог отвести взор от столь хорошо знакомых. По моим щекам текли слёзы, тревожа гноящиеся язвы.
Женщина, которую я некогда любил и которой принёс лишь горе, была давно мертва. Город, в который вернуло меня сновидение, был разрушен ещё раньше. Возможно, какое-то злобное божество решило поиздеваться надо мной, терзая меня возможностью видеть всё, что мною потеряно навсегда. Или безумие вновь стучалось в двери моего разума?
Мелодия стихла. Женщина, которую я когда-то любил, подняла голову и посмотрела на меня, не смевшего подойти ближе.
— Берегись, — сказала она мне, разомкнув скованные смертью уста.
Я открыл рот, желая вымолвить её имя, но пробуждение уже безжалостно возвращало меня в реальность.
***
Я вдохнул смрадный воздух и открыл глаза. Меня окружали враги, обнаружившие место моего отдыха. Огромная и уродливая тварь нависла надо мною, сжимая руками покрытый ржавчиной и вытравленными на металле рунами топор. Существо выглядело так, словно его кто-то освежевал заживо. К костям чудовища были ржавыми гвоздями прибиты лоскуты кожи и металлические пластины, некогда бывшие частями доспехов. Сквозь зазоры между ржавыми кусками стали и позеленевшей бронзы можно было видеть пульсирующие внутренности и частично сгнившие мышцы.
Тварь испуганно попятилось, когда я посмотрел ей в глаза. Остальные демоны тоже забеспокоились, тревожно бормоча. Они явно пришли сюда лишь ради того, чтобы посмотреть на убийство, но сами были слишком трусливы, чтобы напасть на меня. Существо упустило возможность меня убить и сознавало это. Зарычав, чудовище попыталось ударить меня топором. Я уже двигался, рывком подняв своё из грязи, в которой спал.
Мой враг успел издать что-то вроде стона, когда закованный в броню кулак пробил забрало его ржавого шлема и вбил его в череп монстра. Он умер почти мгновенно. Я взялся за рукоять своего меча, но не стал его обнажать. Оставшиеся демоны разбежались, увидев, что сильнейший из них повержен.
Я не стал их преследовать. Когда я был сослан в это место, населённое демонами и подобными мне изгнанниками, непрестанно борющимися за выживание и проклинающими свою горькую участь, здешние правители чуть ли не ежедневно пытались меня убить. Подсылали убийц, шли против меня во главе своих армий или пытались одолеть в честном бою.
Так продолжалось до тех пор, пока не осталось никого, кто осмелился бы открыто напасть на меня. Неоднократно оставшиеся без предводителя сторонники убитых мною владык предлагали мне корону, от которой я отказывался. Мне не нужна была власть над этим омерзительным миром. Изредка находились смельчаки, которые пытались меня убить. Это в определённой степени служило развлечением, но я отнюдь не был рад тому, что несостоявшийся убийца прервал мой сон.
— Возможно ли, что душа моей возлюбленной нашла способ соединиться со мной в моих грёзах? — произнёс я, надеясь, что ответ на этот вопрос будет утвердительным. — Неужели она обманула смерть, чтобы предупредить меня об опасности?
Думать об этом было слишком тяжело. Я посмотрел на полуразвалившуюся башню, к которой я и направлялся перед тем, как заснуть. Это древнее строение было одним из моих убежищ. По какой-то причине демоны и прочие твари не осмеливались нападать на меня в этой башне, хотя и могли входить в неё. Её каменную кладку почти полностью покрывали какие-то пульсирующие, сочащиеся гноем наросты. Те же образования покрывали почти всё вокруг, если не считать немногочисленных скал. Этот мир казался порой огромным существом. Древообразные образования, рощица которых располагалась между мной и башней, несомненно, были неким подобием волос, а твёрдые поверхности, подобные тем, на котором я устроил привал, являлись выступающими их плоти костями.
С некоторым удивлением я увидел свет в бойницах башни. Кто-то осмелился пробраться в моё убежище. «Кто же оказался столь дерзок?» — размышлял я, пробираясь через рощу. Войдя в башню сквозь брешь, зиявшую в одной из стен, я вдохнул запах готовящейся еды. Это напомнило мне об испытываемом мною голоде. Вторгшемуся в моё жилище наглецу предстояло либо разделить со мной трапезу, либо умереть.
В небольшом углублении близ стены мой незваный гость развёл небольшой костёр, на котором в простом глиняном горшке кипело какое-то варево.
В нише у костра я с изумлением увидел сидевшую на камне эльфийку. Дочь моего народа была последним, что я ожидал увидеть. Несомненно, лязг моих доспехов уже оповестил её о моём прибытии, поэтому я направился прямиком к костру. Она посмотрела на меня и заговорила:
— Надеюсь, ты и есть тот самый Аэслор Проклятый, о котором мне говорили.
Она говорила на языке высших эльфов. Не будучи для меня он всё же был вполне понятен.
— Да, это моё имя.
Я снял с себя шлем и отбросил его в сторону, хотя и не рассчитывал, что ей знакомо моё лицо.
— Ты выглядишь больным, — заявила девушка.
С этим я не стал спорить. Назойливый призрак прошептал мне в ухо её имя и прозвище.
— Что привело тебя сюда, Серая Мышка?
— Вижу, тебе известно моё прозвище.
— Оно известно демонам, — ответил я, наблюдая, как она достаёт из лежавшего в глубине ниши мешка какие-то свёртки.
— Наверняка тебе опротивела местная еда, Аэслор, — сказала эльфийка, оставив без внимания мои слова. — Отвратительное место! Я провела здесь немногим более часа и уже тебе сочувствую. Она протянула мне один из свёртков. В нём я обнаружил солидный кусок сыра, ломоть ветчины и чёрный хлеб. Было нелегко подавить желание немедленно всё это проглотить.
— Ты неплохо подготовилась, Серая Мышка, — сказал я эльфийке, садясь на лежавший возле костра камень.
— Пока ты утоляешь голод, Аэслор, я расскажу о причинах своего появления здесь.
— Я изнемогаю от желания услышать это, — я откусил кусочек хлеба и прожевал его. Затем подбодрил всё ещё молчавшую эльфийку: — Поведай, что привело тебя в это проклятое место.
***
Палач выбрал среди разложенных на столе инструментов устрашающего вида клещи.
— Тебе есть что сказать, Серая Мышка? — осведомился стоявший рядом с закованной цепи эльфийкой толстяк. — Возможно, развлечёшь нас какой-нибудь увлекательной историей?
Этого человека, одетого в шёлк и бархат, звали Бернагр. Он в качестве графа правил Карайе, небольшим владением на севере Миратезии. Жить ему оставалось недолго.
— Я знаю много интересных историй, граф, — ответила лежавшая на полу эльфийка. — Но я не смогу упростить их настолько, чтобы ты хоть что-то понял.
Бернагр пнул Серую Мышку и посмотрел на палача.
— Вырви ей правый глаз, — сказал граф. — Возможно, тогда она разговориться.
Палач кивнул. А затем одна из стен рухнула, осыпая всех находящихся в комнате обломками кирпичей и кусками штукатурки. Эльфийка закрыла глаза, чтобы в них не попала пыль, но защититься от обломков она не могла. Происходящее, как и пленение Серой Мышки, было частью недостаточно продуманного плана мятежников, чрезмерно полагавшихся на удачу.
Изрядная часть повреждённой стены вывалилась наружу, во внутренний двор замка. Пыточная камера находилась не в подземелье, а на втором этаже господского дома, рядом с личными покоями графа. Он любил слушать крики подвергаемых мучениям людей из своей спальни.
Сквозь обрушенную стену в комнату ворвалось само олицетворение смерти, облачённое в измятые доспехи.
— Ты слегка поторопился, Фирвандир, — прохрипела Серая Мышка. — А я так хотела испытать на себе мастерство здешнего палача!
***
Я проглотил очередной кусок сыра. Серая Мышка передала мне наполненную дымящейся похлёбкой чашу.
— Это была весьма сомнительная острота, — укоризненно сказал я девушке.
Она согласно кивнула своей черноволосой головой.
— Если я правильно понял, ваш предводитель решил поддержать восстание какого-то мелкого князька в Миратезии, — сказал я, наблюдая за тем, как эльфийка убирает за ухо упавшую на лицо прядь волос. — И он отправил к замку Карайе своего соратника Фирвандира, тебя и ещё тридцать воинов. Не слишком ли малочисленный отряд для поставленной задачи?
— Время великих битв ещё впереди, Аэслор. Нашей целью было разжечь пламя восстания среди аристократов Миратезии. Благодаря этому карательные войска вынуждены будут иметь дело не только с мятежными эльфами в Далии.
— И вы намерены добиться этого, захватив Карайе?
— У графа Бернагра было четырнадцать братьев. Самый младший из них, Фрапат, прекрасно сознавал, что ему даже понюхать не дадут отцовское наследство. Поэтому он решил добиться своего менее формальным путём. В Миратезии всегда хватало подобных ему безземельных и воинственных дворян с пышными родословными и пустыми кошельками. Поэтому Фрапату было довольно легко собрать войско, соблазняя всякий сброд долей в добыче. С двумя тысячами бойцов он напал на Карайе. Но Бернагр разбил его. Уцелевшие мятежники укрылись в лесах.
— И тогда ваш предводитель предложил Фрапату помощь.
— Верно.
— Почему ты присоединилась к отряду Фирвандира?
— Таково было желание Намраэли, — сказала Серая Мышка.
Я едва не выронил чашу.
— Неужели эта проклятая ведьма ещё жива?!
— Да, — подтвердила Серая Мышка, несколько напуганная выражением моего лица. — Наш предводитель прислушивается к советам этой женщины. Собственно говоря, именно по её совету и был затеян весь поход. Намраэль убедила меня сдаться солдатам Бернагра. Разумеется, это нужно было преподнести определённым образом. Фирвандир вместе с людьми Фрапата напал на одну деревню близ Карайе. Мне пришлось принять участие в этом набеге. — Она невесело усмехнулась. — Появление солдат графа, разумеется, застало нас врасплох. Фирвандир и остальные благополучно сбежали. Точнее, прорвались сквозь окружившее их войско, перебив немало врагов. Я же, как ты, несомненно, понимаешь, сбежать не успела.
— Намраэль известна своей способностью видеть возможные варианты будущего. — Мои пальцы дрогнули, словно желая вырвать горло этой вероломной колдунье. — Она знала, что Бернагр не откажется от удовольствия лично допросить тебя. А Фрапат рассказал о расположении комнат в замке. Девушка внимательно посмотрела на меня.
— Ты знаешь её?
— Эта колдунья, — процедил я, — отправила меня сюда.
— Фирвандир нисколько не сомневался в своей способности пробить кирпичную кладку, метнув в стену свой меч, — продолжила Серая Мышка. — Также как и в том, что сможет в своих тяжёлых доспехах запрыгнуть на второй этаж. Башня наполнялась демонами, безвредными для меня и весьма опасными для этой девушки. Они не нападали. Вероятно, их снедало любопытство.
— Что случилось с Бернагром? — спросил я у девушки.
— Он закончил свою жалкую жизнь в муках. А палач умер ещё раньше, пригвождённый мечом Фирвандира к стене. Между прочим, он привёл с собой десяток своих лучших воинов. Пока Бернагр допрашивал меня, мои соратники расправились с часовыми и перебили беспечно отдыхавших в казармах солдат.
***
В распахнутую пасть ворот замка втягивалось войско мятежников. В отряде Фрапата было семьдесят шесть воинов, вооружённых чем попало и скорее напоминающих банду разбойников. Лишь несколько рыцарей могли похвастаться хорошими доспехами. Остальные довольствовались потрёпанными гамбезонами, ржавыми кирасами или ветхими кольчугами.
Вслед за воинами Фрапата во двор замка въехали двадцать эльфов. Остальные участвовали в захвате Карайе вместе с Фирвандиром и теперь обыскивали сокровищницу и склады.
Серая Мышка смотрела на собиравшихся во дворе воинов из окна библиотеки. Господский дом, совершенно не сочетавшийся с древними башнями и прочными зубчатыми стенами Карайе, был построен для того, чтобы сделать старинный замок более удобным для проживания. Трёхэтажное здание занимало почти всё пространство внутри обветшавших крепостных стен, причём при его строительстве снесли конюшню, кузницу, и госпиталь. Прежний граф, отец Фрапата и Бернагра, не сомневался в безопасности своего родового гнезда.
Снятую с Бернагра кожу повесили над воротами, заменив ею одно из знамён. Серая Мышка потёрла ссадины на правой руке. Такие же были на её ногах, где железные оковы натирали кожу. Девушка не участвовала в жестокой расправе над Бернагром. Фирвандир лично содрал с несчастного кожу, найдя применение инструментам палача.
Фрапат, на которого останки брата не произвели особого впечатления, спешился и направился к ожидавшему его Фирвандиру. Им определённо нужно было обсудить дальнейшие действия. Слуги, которым позволили сбежать из Карайе, должны были разнести весть о захвате замка по всем окрестным городам.
***
Серая Мышка, избегая смотреть на внимающих ей демонов, продолжила прерванный приступом кашля рассказ:
— Довольно скоро замок осадили отряды карательной армии, которую возглавил сам наместник Миратезии. Фирвандир и я приобрели определённую известность как мятежники. За наши головы объявлена награда, поэтому к карателям примкнула уйма добровольцев. Замок защищала горсть воинов. Врагов было в двадцать раз больше. Наверняка они не сомневались в победе. Но первый штурм удалось отбить, как и последующие. Тебе нужны подробности?
— Нет, — ответил я, вспомнив о множестве пережитых мной осад.
— Враги гибли сотнями. Потери же с нашей стороны при каждом штурме можно было перечислять на пальцах одной руки. Фирвандир сражался словно демон, сразив сотни врагов. Лишь благодаря ему удалось отбить последний штурм, когда под ударами тарана упали ворота замка. Но эта победа дорого нам обошлась. Выжили шесть эльфов, включая меня, а также Фрапат и одиннадцать его людей. После этого Фирвандир велел мне спуститься в подземелье замка, к Намраэль.
— Пока остальные сражались, она открыла проход между мирами и отправила меня сюда.
Девушка встала и протянула мне руку.
— Возвращайся на родину, Аэслор.
— Моё прозвище не случайно, — заверил я её. — Города разрушались, целые народы уничтожались мной! Я убивал младенцев на глазах их матерей! Неужели всё забылось?
— Об этом помнят. Поэтому ты нам и нужен, Аэслор.
***
Воздух моей родины был сладок, и я с упоением вдохнул его. Враги взбирались на покинутые защитниками стены замка.
— Я вернулся, — сказал я, обращаясь скорее к миру, чем к ним. — Рыдайте!